– Вы ж только приехали, – заявила соседка, стоявшая на пороге с тарелкой в руках. – Вот печенье. А то вам даже чаю выпить не с чем.
– Да, вы правы, – согласилась я и посторонилась. – Благодарю.
Соседка прошла на кухню, где уже закипала вода для чая, и поставила тарелку на стол. Я разлила горячий напиток по чашкам. И стоило мне только сесть, женщина заговорила:
– Нинелла наконец-то родила. Здоровый мальчишка десяти фунтов весом.
– Ох, это прекрасно, – я искренне порадовалась за пару из дома напротив. – Надо бы зайти, поздравить.
– Она забегает ко мне каждый день, советоваться, – не без гордости похвалилась госпожа Хорни.
– Немудрено, – поддержала ее я. – У Нинеллы это первый ребенок, а у вас их пятеро. К кому, как не к вам, идти?
– А Смолсоны опять ругаются. Старый Смолсон запил, так однажды жена его даже на порог не пустила. Пришлось ему ночевать под крыльцом.
Я осторожно пила чай, слушала и поддакивала в нужных местах. Соседка – заядлая сплетница, и сейчас ей как воздух необходимо поделиться всеми новостями, которые прогремели на квартал в мое отсутствие. С этим бесполезно бороться, нужно просто смириться и немного потерпеть, пока она не вспомнит о домашних делах и не убежит. В остальном же госпожа Хорни совершенно безобидна. От себя никогда ничего не выдумывает и кажется мне даже полезной. По крайней мере, не приходится самой объяснять всем остальным соседям, куда я так часто отлучаюсь.
– А господин Дилтон намекнул мне, что не против снова жениться. – Очередная новость заставила сосредоточиться. – Дорогая, почему бы вам не присмотреться?
– Присмотреться?
– Такой солидный, видный мужчина. С собственной лавкой. Вы стали бы прекрасной парой.
Солидный, конечно. Дом, лавка, громогласный голос, которым он любит строить работников и даже соседей. Наверняка и жене будет доставаться. Уже заранее жаль беднягу.
– Спасибо, – ответила я и прикрыла глаза. – Но вы же знаете, что я не собираюсь больше вступать в брак.
– Вы овдовели уже сколько... – неуверенно проговорила женщина. – Два года назад?
– Пусть даже двадцать. Память о супруге всегда будет жить в моем сердце, – сказала, добавив в голос побольше грусти. – Никто не полюбит меня так, как любил он.
– Любовь – дело хорошее. Но разве же можно все время одной? Вам бы свое хозяйство, деток. А то все по племянникам, да по племянникам.