Огненное зелье растекалось по крови. И вот уже затея начинала казаться не глупою, а весьма даже забавною… такого точно никто не делал.
- Не хватит, - Безухов вздохнул. – Прабабка еще меня переживет… только пройдем черным ходом, а то раньше времени остановят еще… я проведу.
На том и порешили.
Второе событие случилось за завтраком, когда Его императорское Величество, милостью Господней, Государь и Самодержец Всероссийский, Александр VI подавился кофеем и кренделем. И так серьезно, что, ежели бы не расторопность князя Поржавского, с коим император соизволил разделить завтрак, держава, может статься, и осиротела бы.
Снова.
- Б-б-хлагодарствую, - просипел Император, сплевывая в платок кусок кренделя, вставший поперек горла.
Князь лишь головой покачал.
- А я говорил, что негоже за завтраком газеты читать, - он вернулся на место и листок отнял. Кому другому подобная вольность, может, с рук и не сошла бы. Но князь состоял при особе императора с младенчества, а потому был весьма почитаем и уважаем.
- Ты… сам поглянь… что пишут… ироды, - Император отер лоб салфеткою и на скатерть посмотрел.
Кофий разлился.
И на скатерти образовалось пятно, в коем Александру примерещилось некое сходство с картой Империи, причем не нынешней, а времен прошлого веку, когда империя была куда как побольше.
Меж тем князь газетенку развернул.
И пробормотал.
- А если так почитать охота, то вовсе читали бы… чего приличного… вон «Вестника»… или на худой конец «Светские новости».
- Пробовал, - Император, осознав, что трапезничать за столом, где даже скатерть напоминает ему об утраченном величии, не может, поднялся. Князь за ним.
Оно-то, может, расположение расположением, но порядок соблюдать надобно.
Тем паче и сам князь был большим приверженцем порядка. И мысль о том, что оный – есть основа основ всего сущего – подопечному внушал с тех же младенческих лет, с коих ему было доверено воспитание наследника.
- И чего?
- Да… тоскливо как-то. Прославляют.
Император вышел из залы, дабы не смущать прислугу. Был он в сущности человеком весьма неплохим, всяко не худшим из самодержцев, которым случалось занимать трон. Но отчего-то вольная пресса наотрез отказывалась принимать данный факт.
- Так это хорошо… - заметил князь, скользнувши взглядом по строкам. Вот понаписывают всякого, а потом люди расстраиваются.