— Бай.
Отключаюсь. Кручу телефон в руках. Вот же блядь! Устроил благотворительную акцию.
Возвращаюсь. Девочка пришла в себя. Её зовут Мира. Красивое имя. И редкое.
Она смотрит на меня своими огромными янтарными глазами. Красотка, реально!
И грудки такие маленькие, сочные. Сука...
— Она без лифчика, — рычу, отворачиваясь.
— Блядь, Рам, нашел время! — слова Пита остужают.
— Ну красивая же!
— Иди подрочи! Девочку не трогай.
— Да я и не собирался.
Она боится. Меня никогда не возбуждал женский страх, в отличие от уёбка Ангуса. Так что тяжесть между ног быстро проходит.
— Я ей воды дал... стоп, заснула что ли? — не понимает Пит, но явно ссыт прикасаться к девчонке.
Ещё бы! Она такая сладенькая, а мы голодные и на адреналине. Гляжу на высоко вздымающуюся девичью грудь. Дышу глубоко. Спокойно...
— Пойду в бар, надо выпить... — бормочу.
Мы оба знаем, где отец Пита держит виски. Иду в бар, беру бутылку. Разливаю.
— Как думаешь, кто её так? — садимся на мягкие кресла рядом со спящей девчонкой.
— Без понятия. Но досталось ей хорошо. В больницу бы.
— Завтра отойдет, отвезем...
— АХ! МММ! — слышу шебуршание.
-Тааак... — Пит встаёт, — ну-ка, что тут... ох, блядь...
Девочка вертится, срывает с себя маечку. Трется бёдрами, выгибается. Сосочки твёрдые, она облизывает сладкие губки. Следом летят трусики...
— Так. Рам... она под чем-то. Узнаешь? — тыкает меня под ребро Петька.
Знаю... стискиваю руки в кулаки. Сука, Ангус...
— Зрачки расширены. Губы все сухие. Холодный пот и безмерное желание трахаться... — перечисляет Пит.
— Это то самое! Ангус, мудила, опять за своё! — рычу, затем обращаюсь к малышке. — Так ты с его тусовки сбежала?
А она стонет! Сука, как же сладко она стонет! Всё моё мужское мгновенно вспыхивает. Но я знаю, что нам нельзя эту малышку. Это будет паршиво.