— Ты вообще что такое?! — продолжил неизвестный.
Чудится ему, что ли?..
Ларс тряхнул головой, наугад отмахнулся здоровой рукой, на которой опять отросли когти, — и темнота затопила сознание окончательно.
***
Топь была небольшой, но проблем доставляла массу. Мёртвый лес, словно в насмешку над собственным названием, с этой стороны города был настолько живым и густым, что стоящие плотным строем деревья редко выпускали наружу то, что водилось внутри. Зато болото прорезало чащу длинным узким клином, и основная мерзость лезла именно через него.
Вот и сейчас к Алените завернул охотник и сказал, что видел у болота какую-то нежить. С равной вероятностью это могло быть правдой и порождением подстёгнутой страхом фантазии, но проверить всё равно стоило. Потому что любая тварь — это не только плата от города за голову, но и множество ценных компонентов для зелий.
Откладывать осмотр надолго Нита не стала, хотелось успеть до темноты. Отправилась налегке. Огнестрельное оружие она никогда не жаловала, да и проку от него куда меньше, чем от её собственной магии, а на крайний случай имелась звериная форма и внушительный комплект белоснежных острых зубов. Противно тащить в рот всякую пакость, но за годы у болота она привыкла.
Да и не ждала Нита ничего серьёзного. Было бы серьёзное — она бы почуяла, вдоль всей топи маячки. Какое-нибудь случайное умертвие или гуль, они чаще всего выползали на эту сторону болота, когда ветер дул в сторону леса и нёс туда соблазнительные запахи человеческого жилья.
Неладное Нита заметила издалека, по бабочкам. Лазурниц в этих краях была уйма, что-то такое притягивало их в этой земле. То ли очередное последствие Катастрофы, а то ли ещё раньше началось — она точно не знала. Нита поселилась здесь уже тогда, когда этот холмистый кусок земли между Клофордом и лесом местные называли только так — Лазурный могильник. Из-за бабочек.
И осталась она здесь отчасти из-за лазурниц. У неё с этими магическими созданиями были свои, особые отношения, и здесь они не так бросались в глаза окружающим.
Стая бабочек явно следовала за кем-то издыхающим. У падальщиц был достаточно обширный рацион: они могли довольствоваться излишками вторичной магии, которую излучали некоторые живые существа, любили энергию смерти, которая оставалась в свежих трупах, особенно трупах магических животных. Да и самими трупами не брезговали, за день-другой обширной стаей обгладывали до скелета. Могли и на раненое ослабленное животное напасть, не дожидаясь естественного исхода.