Он, не обращая внимания на оглушающие сигналы клаксонов других водителей, перегнулся через сиденье, распахнул пассажирскую дверцу и прокричал ей:
— Миа, садитесь!
Она замерла, с недоверием всматриваясь в него через лобовое стекло, затем беспомощно обернулась и поискала глазами поддержки среди равнодушно проходящих мимо людей.
— Не заставляйте усаживать вас силой! — с раздражением крикнул он. — Я тороплюсь.
Подбородок Миа возмущённо взлетел вперёд, а она сама гордо расправила плечи и с вызовом шагнула к его чёрному БМВ.
— Я так понимаю, моё мнение значения не имеет? — мрачно поинтересовалась она, нырнув на переднее сиденье рядом с ним и громко хлопнув дверцей.
Дрейк слишком сильно вдавил педаль газа, и машина стремительно рванула вперёд. На несколько мгновений их вжало в сиденья, и Дрейк поспешил взять себя в руки, чтобы не напугать Миа ещё сильнее. Он действовал порывисто, нервничал и никак не мог успокоиться. Одно её присутствие требовало неимоверных усилий воли. Волчий инстинкт весьма неохотно отступал под доводами разума, но не замолкал окончательно. В самой тёмной части его души гормоны продолжали бушевать и нашёптывать настолько неприличные вещи, что он бы никогда не решился их озвучить.
— Я постараюсь, чтобы вы успели к окончанию рабочего перерыва, — пообещал он. Её запах забивал нос, и он старался дышать через раз, чтобы не потерять контроль над телом.
— Мило, — фыркнула она и посмотрела в окно. Дрейк заметил, что она нервно комкает подол юбки. — Куда мы едем?
— В частную клинику.
— Зачем?!
Он лихо перестроился, подрезав одну из машин и, не глядя на неё, ответил:
— Мы сдадим анализ крови. Результат будет уже через несколько часов.
— Если ты думаешь, что твои слова что-то прояснили, то ошибаешься.
— Вы, — механически поправил он.
— Что «вы»?
— Я не разрешал обращаться к себе на «ты».
— Ну, знаешь… — Миа возмущённо подалась вперёд. — После твоей выходки странно было бы «выкать». Ты меня едва не изнасиловал!
— Ты преувеличиваешь, — ровно откликнулся он, тоже невольно переходя на «ты». Дрейк старался не концентрироваться на её голосе с мягкими, едва заметными грассирующими нотками, но тот буквально обволакивал разум, действуя похлеще любого гипноза.
Он отмахивался от наваждения яростно и с поистине волчьим упрямством. Ему плевать, что там решили за него гормоны. Он всегда жил головой и не позволит глупой случайности испортить все его планы.