— М?
— Мертвым не нужны деньги, — пояснила Катарина ворчливо и подошла к стойке с самой лучезарной своей улыбкой. — Добрый вечер!
На мужчину за стойкой лучезарность не подействовала, он даже в лице не изменился.
— Нам нужна комната, — попытала счастье Анита.
— Неужели? — лениво уточнил мужчина и насмешливо посмотрел на их сумки. — Пять золотых за ночь.
— Сколько?! — даже Катарина удивилась такой жадности, хотя изначально иллюзий не питала. — На эти деньги можно в столичном ресторане три дня гулять.
— С кормежкой на двоих шесть, — бесстрастно сообщил он. А когда гостьи переглянулись, добавил: — Можете поискать другой постой. Но места у нас дикие. Не впустят — плохо, а впустят — ... хм... тоже не шибко хорошо.
Анита дернула ее за рукав поговорить. Катарина бросила на наглеца за стойкой гневный вгляд и отошла с подругой на пару шагов.
— После заката дверь запираем, — предупредил наглец и поскреб щетинистую щеку.
— Так уже закат!
Катарина запальчиво ткнула в открытую дверь, где сгущались сумерки, но за стойкой только пожали плечами.
— Ждем одного гостя.
— Это грабеж! — прошипела ей на ухо Анита, оттаскивая еще подальше. — Наверняка, конюший дешевле берет.
— Наверняка, он тоже в доле. А ценник всего на пару золотых меньше.
— Могу сбегать спросить.
Катарина поколебалась, но представила себе тесную компанию, которая уже собралась в конюшне и все удобства ароматных стоил, и с отвращением фыркнула. Нет, даже за один золотой она не готова ночевать в стойле. Спать же придется среди сена, мышей и сомнительных типов.
— Черта с два! Впереди — почти неделя дороги по Мертвым пустошам, и если меня сожрут, то пусть сожрут отдохнувшей и сытой!
Она молча, хотя за нее все прекрасно говорило выражение лица, развернулась, отсчитала шесть больших золотых монет и выложила на стойку.
Монеты понятливо исчезли под большой ладонью, и вместо них появился ключ с медным номерком. Тринадцать.
— На счастье, — полувопросительно прокомментировала Анита.
Катарина чиркнула их имена в гостевой книге, цапнула ключ и потащила себя и сумки к лестнице. Усталость, предчувствуя близкую кровать, навалилась сильнее, добавляя веса ее ноше.
— Ужин в нумера поднять иль тут будете? — донеслось в спину. По непрошибаемости этого нахала можно было заключить, что он хозяин этого богоугодного пристанища.