Пока старичок плескался, тщательно отмывая пальцы, Вайла-вдова разложила на столе какую-то скрутку с инструментами, достала склянку с крепким самогоном, бинты, корпию, зажгла лампу и встала у изголовья, готовая ко всему.
— Так-так, девонька, — лекарь подошел к раненому и первым делом перехватил окровавленную тряпку. — Ай умница, ай молодец! — приговаривая так, старик сбросил тряпку на пол и запустил только что вымытые пальцы в рану. — Ай, как нехорошо, — нахмурился он и поднял взгляд на вдову: — Вот что, Вайлушка, готовь воды соляной, да побольше. Да нитки шелковые в вино крепкое положи, — и… тут, к ужасу Марыськи, старичок попробовал кровь раненого! Просто слизал ее со своих пальцев, причмокнул, поморщился и сказал: — Кишки не задеты, а вот яду на клинке столько было, что до сих пор кровь горчит! И не простой яд!
— Господин, — вдова быстро выставила на край стола то, что требовал лекарь, и сказала: — у него волосы от крови слиплись…
— Сначала живот! — отрезал старик и сказал Марыське: — Отвернись, но за руку его держи!
Девушка отвернулась и больше того — села на пол, продолжая держать раненого за руку. Рука была большая, холодная, очень красивой формы. Марыся привыкла к деревенским мужикам с их лопатообразными ладонями, мозолистыми, шершавыми, с неровными пальцами, потемневшими от работы ногтями. У этого же мужчины ногти были красивой формы, чистые и розовые, как у ребенка. Девушка загляделась, а за спиной тем временем что-то скрипело, хлюпало, брызгало и звенело. Казалось, через долгое долгое время старичок-лекарь утер пот со лба и сказал:
— Все, Вайлушка, зашил! Показывай, что там с головой! А ты, девица, вон туда, в ноги пересядь, только за руку держи, ему дергаться нельзя.
Марыська бочком перебралась к лавке и замерла, рассматривая живот незнакомца, зашитый простой белой ниткой. Пока она таращилась, не зная, пискнуть от испуга или закусить кулак, лекарь ощупал голову мужчины и покачал головой:
— Вот почему он без сознания! Голова цела, но удар был сильным. Лед нужен, и будем молить благодатный Свет, чтобы кровь не скопилась под костью!
Вдова собрала инструменты, оттерла стол, накрыла больного тонким лоскутным одеялом и сказала Марысе:
— Сиди тут, я за льдом схожу. Коли тебе до ветру надо будет или пить, зови, я все подам.