К бывшим женам прилагались их текущие бойфренды, а также дети, братья и сестры — семья у моего мужа была многочисленная. Я немедленно утонула в ней — в надушенных объятиях, кольцах, которые цеплялись за волосы, щебетании, поздравлениях, цветах и улыбках.
Со стороны невесты присутствовала только, собственно, невеста, но зато какая! Уж я постаралась придать себе как можно более заметный вид: вычурное белое платье облегало меня как перчатка, отчего приходилось семенить на огромных каблуках. Футуристически объемный волан на одном плече угрожающе топорщился.
Пышная и короткая вуаль цеплялась набекрень, и в ней было столько стекляруса, что голова невольно клонилась набок.
Мордовские корни наградили меня смуглой кожей и черными волосами. О, я была эпатажной и эффектной невестой, вертлявой куклой, которую передавали из рук в руки для очередного «совет да любовь». А это еще крики «горько» не начались!
Вам случалось когда-нибудь перестать понимать, кто вы, где и зачем?
Потеряться во времени и пространстве, утратить всякое представление о реальности, о себе и о людях вокруг?
И — внезапно в этом потоке уютного бессознательного — натолкнуться на неожиданное препятствие.
Из-за человека, который оказался передо мной, у меня случился стихийный приступ косоглазия. Он был двойственным, и от этого взгляд сам собой расфокусировался.
Бабушка говорила, что начинка и тесто редко совпадают. Люди говорят так, а думают сяк. Двуличные, словом, твари, за то их и любить надобно с опаской да потихонечку, не со всей малахольности.
Сейчас я вам опишу этого скользкого типа: представьте себе внешность рассеянного интеллигента с богемной небрежной небритостью. Облачите его в классический, чуть мешковатый костюм, мягким движением кисти добавьте добродушное выражение лица. А потом приплюсуйте этому слегка потертому плюшу острые лезвия, спрятанные за мягкими ворсинками.
Тут к гадалке не ходи (хах, а чего ходить-то, если я и онлайн-приемы веду): мерзавец явно задумал что-то недоброе, иначе с чего бы ему устраивать этакую клоунаду.
Я моргнула, сверх всякой меры раздраженная чужим коварством. И не лень ведь людям притворяться — по мне, так весьма утомительное занятие.
Может, он шпион? Или мошенник? Или супермен?
Улыбка, намертво приколоченная к моему лицу, поползла вниз. Дежурное «спасибо» застряло на губах. Голова закружилась.