Если бы я был более сдержанным и не спал с ней, или более смелым и рассказал про спор, трагедии бы не произошло. Я уверен, Агния выдержала бы. Но я был эгоистом и думал только о том, чтобы сильнее привязать ее к себе. Надеялся, что если она влюбится сильно, то не сможет выкинуть меня из своей жизни.
Смогла. Сломалась сама, но забыла меня.
Когда отец поставил меня перед фактом, что заканчивать учебу я буду в другом, менее приятном месте, я не спорил, хотя мог встать позу и переехать к деду. Мне действительно нужно было измениться, чтобы стать достойным Агнии. А говорить со мной она не захотела.
Я пытался, но мама передала ее просьбу и просила не давить. И я уехал, так и не попрощавшись. Надеялся, пройдет время, и я найду нужные слова. Нашел, и она тоже. Только вот я слова, а она — жениха. И ей не нужны мои извинения, и ей не нужен я.
Но я не привык сдаваться. Мне просто жизненно необходимо выяснить, кто жених Агнии, и я знаю, у кого есть необходимая информация.
Направляюсь к лестнице и натыкаюсь на Яришу. Она стоит, скрестив руки. Явно поджидает меня.
— Свали, — бросаю грубо. Да уж, наши отношения далеки от тех, что были год назад.
— Она вернулась, и ты снова стал бешеным.
— Уйди с дороги.
Я прекрасно знаю, кто стоит за той записью. Только Яриша могла это провернуть, и только ей это было нужно. Яриша, конечно, каялась, рыдала и говорила, что просто хотела отомстить Агнии, так как тосковала из-за смерти Рюка. Сестренка, которую я любил, уничтожила меня, Агнию и нашу любовь только потому, что ей этого захотелось. Я не смог этого простить. Да и не хотел.
Я не сдал Яришу родителям, но это все, что я готов был для нее сделать. Для меня она перестала существовать. Я не сказал про ее выходку Агнии по одной причине: это бы ничего не изменило. И не умалило моей вины.
— Все еще злишься, — фыркает Яриша. — Год прошел. Ян, ты же сам подписался на этот спор. Я просто помогла.
— Подлость не имеет срока давности, знаешь ли, — устало отвечаю я, не желая влезать в бесполезный спор.
— Ты утрируешь! Стал тряпкой. Соберись!
— А ты так и осталась стервой, — раздраженно шиплю я. — Пусти. Не заставляй оттаскивать тебя силой.
— Если ты хочешь что-то сказать маме и папе, то они уехали! — припечатывает Яриша, а я все же психую и под ее немного удивленным взглядом луплю по стене.