У него же огонь разлился на всю грудную клетку. Упав на грязный асфальт и уплывая в вечную тьму, он еще успел услышать равнодушное:
— Взвешен, измерен, признан негодным.
Багровый знак на лбу трупа потух — миссия выполнена.
Прерывисто дыша, блондинка стояла у стены, боясь обернуться.
— Слышь, краля? Ты там что, прилипла? — Макс утратил остатки терпения. — Ночь на исходе, а я еще не развлекался толком.
— Пожалуйста… Не трогайте меня! Пожалуйста!..
Жалобно пискнув, девушка потеряла сознание.
— Кхм, с такими нервишками надо дома сидеть, кота гладить, а не по барам шастать, — вынес вердикт Макс и поднял сумочку несостоявшейся жертвы. Выудив из вышитого пайетками клатча эргофон, набрал короткий номер.
— Служба спасения слушает вас.
— Помогите, — произнес Макс писклявым девчачьим голосом, — меня хотели убить!
— Вы сейчас в безопасности? — Мужчина-диспетчер сохранял спокойствие. — Где вы находитесь, госпожа?
— Он напал на меня возле бара «Выродки ночи», — Макс по-девчоночьи захныкал. — Затащил и…
Он прервался на мнимые рыдания и положил эргофон, не выключая, на асфальт, рядом с бесчувственной девушкой. Диспетчер не унимался, профессионально успокаивая и заверяя, что помощь уже выехала.
Коснувшись пульса на шее блондинки, Макс постоял рядом с ней несколько минут, пока не услышал приближение машины службы спасения.
Дверь бара «Выродки ночи» он открыл плечом, не вынимая рук из карманов джинсов.
— Удачной ночи, Кам. — Макс устроился за стойкой.
Ответив на приветствие кивком, бармен пододвинул посетителю полный стакан и крупный лайм.
Не морщась, Макс с коркой съел зеленый цитрус, запил в три глотка и только потом принялся рассматривать посетителей.
— Скучная ночь? — поинтересовался бармен, он же хозяин «Выродков ночи».
— Как будто у тебя она веселая, Кам, — усмехнулся Макс, искоса рассматривая собеседника.
Два метра бугристых мышц — первое определение, которое приходило в голову при виде Кама. Затем замечали пиратскую повязку на левом глазу и, когда мужчина поворачивался, тонкую черную косичку до лопаток. Одевался хозяин бара обычно в черные брюки и синюю безрукавку, и этой ночью он не изменил привычке.
— Я не гонюсь за весельем, друг мой, ты же знаешь. Покой бесценен.
Макс приготовился начать извечный спор, как вдруг заметил рыжего верзилу в потертых джинсах и потрепанной косухе, который подсел за столик к девушкам — двум блондинкам, лишь одна из которых была натуральной.