Королева Фредерика поперхнулась. И громко так, с кряхнением, надутыми красными щеками. Аристократия бы сейчас носы поотворачивала с характерным «фи».
– Чего?! – прочистив горло, встрепенулась она и уставилась на ухмылявшегося дракона. – А как же… дракониха твоя эта? Кориандра которая.
– Смертью Кориандры я опечален и по сей день, – скорбно сообщил он всем присутствовавшим. – Но ее уже не вернуть, а жить дальше как-то нужно. И наследников у меня нет…
– Наследников?! – В такт сердцебиению у королевы задергался левый глаз.
– Раз уж я в человеческом обличии, то с человеком мне теперь и нужно спариваться…
– Спариваться?!
– Довольно, Фредерика, – от Виктории повеяло холодом. – Шанель – прекрасная кандидатура тебе в мужья, раз уж породниться с темными не получилось. Древнейшая раса, кладезь мудрости, а какие прекрасные гены…
Дракон утвердительно кивал и загибал пальцы, а девушка переводила испуганный взгляд то на одну, то на другого. Можно было подумать, что знаменитая картина «Крик» Эдварда Мунка была написана именно с нее в этот момент.
Михаэль закрыл глаза, уголки рта опустились вниз. Медитирует. Да-а-а, это тебе не храм. И даже не дворец. Это дурдом.
В какой раз мы там уже приехали? Каждый раз создается впечатление, что остановка конечная, ан нет. После сватовства дракона Фредерика уже не знала, что такое должно случиться, чтобы наконец-то выйти из этого паровозика жизненных трудностей. Разве что темный князь прямо сейчас распахнет двери столовой.
Когда двери столовой действительно распахнулись, королеву чуть кондрашка не хватила.
– Приветствую всех присутствующих! – возник на пороге еще один старый друг. – Приехал тут, а никто не встречает. Ваше величество королева, Ваше величество королева-мать.
Файн буквально светился, хоть и был темным по природе своей. Разница между тем близнецом, с которым Фредерика прощалась перед вылетом из Латинии год назад, и тем, что бодрыми шагами направлялся к обедающим, была воистину разительной. Видимо, он уже оправился после… семейной трагедии.
Королева, как положено принимать высокопоставленных гостей, встала из-за стола и, как не положено, упала в объятья этого гостя.
– Фре-е-еди, – прошептал близнец ей на ушко. – Прости, что ничего не писал. Письмо было бы очень сложно отправить.
– Ничего страшного, – крепче прижалась она к горячему телу. – Главное, что ты вернулся целым и невредимым.