Хорошо быть двадцатилетней. Я с тоской вспомнила столик в моей спальне, заставленный всевозможными баночками с косметическими средствами. Тридцать лет, конечно, не старость, особенно для ведьмы, но уже одним умыванием не обойтись.
В противовес кузине, проводящей все время возле мольберта в закрытом помещении, я имела куда менее воздушный вид. А наследство в виде зеленых глаз и рыжих волос сами по себе превращали в чертовку. Поэтому и носить одежду в милых пастельных тонах я смысла не видела, отдавая предпочтение ярким и броским оттенкам. Держала марку, так сказать.
– А не хочешь ли ты, Хельга, – обманчиво невинным тоном начала кузина, – съездить в родовое гнездо? Проведать бабушку.
– Выслушать нотации, – закончила я мысль за Софи. – Да бабушка даже перерыв на сон и еду брать не будет, лишь бы оторваться за десять лет. Нет, спасибо, мне хватает письменного общения со старой грымзой.
– Но бабушка уже не так крепка здоровьем, – попыталась зайти со стороны родственных чувств кузина. – Для нее каждый день может стать последним.
– Ты это доктору скажи, которого она за ворота замка выставила старой немощной ручкой, – усмехнулась я.
Софи неодобрительно поджала губы. Дальше у нас по плану шли слезы и дрожащий голосок, взывающий к совести. Только со мной это никогда не работало, поэтому кузине пришлось пропустить душещипательную часть.
– Я смотрю, ты увлекаешься эпистолярным жанром? – с претензией на будущий скандал просила Софи. – А почему мне всего с десяток писем за все время учебы написала?
– Что ты, – отмахнулась я и заметила облупленный лак на одном ногте. Пришлось поспешно прятать ладони в карманы. Все же соответствовать образу ведьмы трудно. Черный цвет слишком броский. – В курсе событий меня держит Великолепная Жо. Точнее Мэнделин, которую она заставляет регулярно писать всем письма.
– Представляю, что там сестренка понаписала, – Софи манерным жестом поправила волосы. – С ее отношением к тебе.
Несмотря на то, что Мэнделин и Софи были родными сестрами, первой повезло гораздо меньше. Великолепная Жо, их бабушка и младшая сестра старшей ведьмы рода Иверсенов, раньше была выдающейся актрисой. Настолько гениальной, что ей ни разу не досталась главная роль. Мама – оперная певица. Отец – дирижер. Софи – талантливая художница, а вот на Мэнделин ген творчества дал сбой. Нет у нее предрасположенности ни к танцам, ни к рисованию, ни к пению, ни к актерскому делу. Да и сама она на фоне утонченного семейства выглядит грузной и приземленной. Вот ее и определили в личные секретари к бабушке, благо у той корреспонденции мало не бывает. Естественно, все это не добавило любви младшей сестры к старшей. Ну и ко мне заодно, ведь я являюсь единственной наследницей рода Инверсен.