Раненые иностранцы в строгих костюмах, делающие последние вдохи, оголтелая ускоглазая молодежь, разносящая тростниковыми палками всё на своем пути, и запах гари в воздухе. Революция, достигшая своего апогея, добралась до столицы Цинской империи и не пожалела никого.
Чжиюй надеялся, что в его доме будет спокойно. Но и в предполагаемом укрытии творилось черт знает что. Глава семейства Лань со свитой друзей сидел за низеньким деревянным столом, на котором парил только что заваренный глиняный чайник, мужчины громко спорили и разбрасывали в разные стороны листки из рисовой бумаги.
Агитки, на которых корявыми буквами, с явным отсутствием навыков каллиграфии, были нацарапаны призывы к вступлению в сопротивленческую армию Синьхуа.
Седовласый старик недовольно взглянул на сына, поймавшего листовку, но его взгляд быстро переметнулся на спутницу Чжи, которая едва сдерживала слёзы. Изумрудные глаза выдавали страх и смятение.
- Лань Чжиюй, для чего ты притащил её сюда, - выругался глава семейства, показав знаком своим гостям, чтобы те затихли.
- Отец, там началась война, Насте безопаснее всего находиться здесь! - парень заметно нервничал, не понимая настроя родителя.
- В город скоро войдут русские войска, она должна быть со своими. Если в нашем доме протестанты поймают белолицую девчонку… - Лань медленно встал из-за стола, нахмурив седые брови. - Нас ждут неприятности!
Мужчины в ярких золотых одеяниях начинали понемногу скалиться, поднимаясь с мест за хозяином. Глиняные гайвани, стоящие на резном столике для чаепития, звякали, ударяясь друг о друга.
Настино сердце успело несколько раз замереть, пока Чжи не заключил её в объятия. Девушка была знакома с некоторыми из присутствующих, но такими злыми не видела их никогда.
- Она дочь твоего друга! Отец, что ты творишь! - парень стал практически белым от переживаний.
Ворота за спиной молодых людей распахнулись, и на пороге появился мужчина средних лет с перепуганным лицом и взъерошенными волосами. Он тяжело дышал, по его пухлому лицу стекали капли пота. По всему было видно, что он очень торопился.
- Вот ты где, несносная девчонка, - не церемонясь, отец схватил ошарашенную дочку за руку и без лишних церемоний потащил её на выход.
- Костров, прощай! - крикнул ему вслед старший Лань и прошептал лишь одними губами конец фразы: - Не держи на меня зла...