– А сам дядя ничего не купил? – с тревогой спросил Сай, поправляя очки.
Ему невольно вспомнилась черная ширма с полуголыми красавицами из тетушкиной спальни, от которой та мечтала избавиться много лет, но так и решилась это сделать по причине мягкого сердца и деликатной снисходительности к хобби супруга. Но Лисси была иной. И она вряд ли бы потерпела, если бы Проклятый дом стал превращаться в выставочный зал восточного музея. В конце концов, уж чего-чего, а туземной оригинальности в этом доме и так с лихвой хватает, с досадой подумал Сай.
– Не знаю, – беспечно тряхнул челкой Шак. – Я покинул аукцион раньше него. Когда я уезжал, твой дядя разглядывал какие-то страшные размалеванные маски. Я счастлив, Сай, что нашел уникальный предмет, достойный украсить ваш кров. Хотя слов признательности могло бы быть и больше, – уязвленно сверкнул черными глазами молодой человек.
– Угу. Благодарен по гроб жизни, Шак, – откликнулся Сай. – Но на этом немного остуди свой пыл, – Шак загадочно усмехнулся. – А вот если я когда-нибудь задумаю обставлять другой дом, я обязательно обращусь к тебе как к эксперту по дизайну. В вопросе дизайна единственный, кто мог бы вырвать пальму первенства из твоих рук, это только дядя.
– Всегда рад помочь, дружище, – похлопал Сая по плечу Шак. – Обращайся. Мой вкус и мое воспитание к твоим услугам. Так Лисси понравился мой подарок? Она как-то странно молчала.
– Онемела от радости.
– А-а! Бывает, – удовлетворился ответом Шак. – Там сейчас козетку принесут. В сиамландском стиле. А то одного стола мало, подумал я и...
– Сай! – раздался снизу пронзительный крик Лисси. – Тут {такое} несут!
– Я сейчас, – вздрогнул Сай. – А ты тут побудь. Но можешь и вниз спуститься. Если жить не надоело, – пробормотал он, выбегая из комнаты.
Шак сложил руки замком и безмятежно потянулся.
– Они в восторге, без сомнения, – уверенно сказал он и любовно провел рукой по мраморной столешнице.
ГЛАВА 2, в которой Груембьерр опять попадает под свет всесоларских прожекторов
– «…и только вышеперечисленные трагические происшествия, в свое время всколыхнувшие общество Соларии и подробно освещавшиеся в прессе, могли бы объяснить странное решение жюри Королевской кулинарной академии. Ну в самом деле, ниссы! Вызывает недоумение, как выбор мог пасть на захолустный городишко, где нет ни одной приличной гостиницы. Единственная существующая могла бы стать отдельной темой для фельетона, но, впрочем, не заслуживает даже потраченных на его написание чернил и времени…»