- Вон Никитишна идет! – перебила ее Зоя. – Сейчас все узнаем!
Они неистово замахали выскользнувшей из подъезда хрупкой даме лет шестидесяти в элегантном желтом льняном платье, непозволительно высоко, на их взгляд, открывавшем костлявые колени. В этот момент к дому подкатил милицейский транспорт, и их любопытство немедленно возросло втрое.
- Чегой это там?! – жадно вопросила Зоя, едва дама оказалась в пределах слышимости. – Убили кого?
- А вам все надо! – насмешливо отозвалась дама. – И почему сразу убили?
- Раз милиция с фельдшерами, значит точно убили! – закивал цветастый халат. – В чью квартиру приехали-то?! Жень, ну не томи – ну ведь знаешь же!
- В сорок восьмую, к Трифоновым.
Скамейка дружно ахнула.
- Снежанку полюбовник ее очередной зарезал! – восхищенно констатировала Зоя. – Я всегда говорила, что этим кончится!
- Во-во! – поддакнул цветастый халат. – Не доводят до добра деньги-то такие! Муженек-то ее бандитом был, говорят, с убивцем тем работал, который на другом берегу Горелый квартал выкупил, где потом бахнуло… так он давным-давно слинял отсюда, а деньги-то слал, иначе откуда?! Снежанка-то ни дня нигде не работала, а и при машине, и квартирка богатая, и детишки разодетые вечно… а сама Снежанка то с одним, то с другим!
Никитишна, выслушав ее с предельной иронией, покачала головой.
- Тебе б, Катя, сериалы снимать! Никого там не зарезали. Несчастный случай. Говорят, угорела вся семья.
- И детишки! – ахнула одна из подруг.
- Говорю же, вся! Нора их нашла, сейчас с врачами сидит, вся в слезах. Говорит, словно мертвых ангелов увидела – такими счастливыми выглядели, что жутко прям!
- Угарный газ так действует, - авторитетно закивал цветастый халат, - вот мой свекр когда-то…
- А что ж такие богатые – и так не по уму все сделано было? – усомнилась другая подруга, и Никитишна пожала плечами.
- Всякое бывает. Где-то недоглядели, или накосячил кто… Все под богом ходим.
- Такие деньги – а не защитили, - сказала Зоя с отчетливым злорадством. – Старшая-то ее цельными сутками на пианине бренчала – ни днем не поспишь, ни ночью – уж я жаловалась, жаловалась…
- Все-то ты любишь преувеличивать, - хмыкнула собеседница. – Да и не бренчала она. Хорошо играла – уж я-то разбираюсь. Только все такие грустные вещи разучивала в последнее время – прямо сердце разрывалось. Будто чуяла что-то…