— Ну и зачем так бурно реагировать? Это же меня назначили тебе в няньки, а не наоборот, — проворчал он.
С ношей, которая по весу оказалась тяжелее, чем можно было предположить, Эдвин отправился на второй этаж.
— Мне уже лучше, — заверила куратора Алекса, как только они миновали лестничный пролет.
— А по цвету не скажешь, — намекнул на ее бледность Эдвин. Скрывать нарастающую тревогу у него получалось уже с трудом.
Что делать, если новообретенная подопечная потеряет сознание? Уговорить дежурного целителя из академии посетить дом Десмаров? Или обратиться за помощью в городской лазарет? Мысленно Эдвин успел увериться в необходимости посещения лазарета. Однако, едва переступив порог комнаты, которую заняла Алекса, он с облегчением воскликнул:
— Неужели ты потратила весь резерв, чтобы навести здесь чистоту? Вот же идиотка!
Нервное напряжение покинуло Эдвина столь стремительно, что, аккуратно уложив Алексу на кровать, он не выдержал и негромко рассмеялся.
— Тебе, кстати, тоже не мешало бы прибраться, — насупилась девушка.
Эдвин отошел к окну. Его все еще беспокоило состояние второучки, но открыто проявлять заботу было не в его правилах. Он демонстративно провел пальцем по поверхности чистого оконного стекла. Алекса привстала, готовясь к очередной словесной пикировке, но в голове зашумело и, приглушенно охнув, она повалилась на подушку. Осмотрев все изменения, произошедшие в комнате, Эдвин сказал:
— Твои труды пропадут понапрасну. Уже завтра комната вернет себе запустение.
— Неправда. Так не бывает! — не поверила Алекса.
— Это одна из особенностей особняка, — без тени ехидства принялся объяснять Эдвин. — Ты можешь использовать любые заклятия на предметы, которые не имеют отношения к дому. Но если заколдуешь что-то из здешней обстановки, заклятие рассеется уже на следующий день. Впредь не советую бездумно пускать в ход бытовую магию. Со стороны декана было жестоко не предупредить тебя об этом.
— Она сказала, что навыки в бытовой магии помогут мне здесь обустроиться, — припомнив, растерянно пробормотала Алекса.
Эдвин долго молчал, не сводя с нее глаз, а потом, тоном не терпящим возражений, потребовал:
— Больше никаких генеральных уборок.
— Мне уже лучше, — снова заверила его Алекса.
— В таком случае мне здесь больше нечего делать, — побарабанив пальцами по подоконнику, сказал Эдвин. — Нужно подготовиться к первому учебному дню.