— Отделение сыска на соседней улице. Хочешь прогуляться до него, крошка? — поинтересовался незнакомец.
Самообладание вернулось к нему в полном объеме. Увы, Алекса не могла сказать о себе того же. Правда, фамильярное обращение заставило ее поджать губы и нашарить в кармане направление на заселение подписанное деканом. Хватка парня не позволила Алексе сунуть бумагу ему под нос. Пришлось довольствоваться тем, что помахала направлением у него под подбородком. Впрочем, этого оказалось достаточно.
— Меня зовут Алекса Вилбур. Я здесь на законных основаниях, — наконец произнесла она.
Алексе хотелось выглядеть независимо. Поэтому, когда молодой человек потянулся за документом, она вывернулась из его рук и благоразумно отступила на шаг. Тогда же Алекса осознала, что витающий в комнате аромат кедра и лимона — не что иное, как одеколон красавчика. Кейр тоже предпочитал этот не выходивший из моды последние два года аромат. От воспоминаний о бывшем она поморщилась.
— Не может быть! Ректор обещал больше никого сюда не подселять, — дважды перечитав направление, заявил молодой человек. Он так тщательно рассматривал бумагу, словно всерьез подозревал, что держит в руках фальшивку.
— Хотите прогуляться до деканата? — ехидно поинтересовалась Алекса и тут же прикусила язык. Не в ее обстоятельствах дерзить. Парень явно подумал о том же.
— Что ты делала в моей комнате? — спросил он.
— Я... ну... просто осматривалась, — смутилась Алекса, потерпев неудачу в попытке выдумать правдоподобное объяснение.
— Под моей кроватью?
Незнакомец шагнул к Алексе и весьма фамильярно коснулся ее щеки, сняв с волос паутину. Глаза девушки тут же вспыхнули решительным блеском.
— Чем докажете, что кровать ваша? — пошла в наступление Алекса.
— Посмотри у изголовья с левой стороны. Я ее подписал, — с нахальной улыбкой сообщил красавчик.
Алекса недоверчиво покосилась на кровать. С места, где она стояла, никакую надпись рассмотреть не представлялось возможности.
— Меня зовут Эдвин. Если рискнешь здесь остаться, то мы станем соседями. Хотя что-то мне подсказывает, что ты не станешь этого делать.
— Почему?
— Здравый смысл. Чувство самосохранения. Желание сберечь нервную систему, — Эдвин начал загибать пальцы.
— Это угроза? — прищурилась Алекса. Про неловкость и смущение из-за своего вторжения в комнату она уже и думать забыла.