– Мадам, – с лёгким вздохом поправила Бланш. – Хотя, знаете… Давайте по-простому, раз уж мы впряглись в одну повозку! Я Бланш, а вы Жан-Луи. Идёт?
– Хорошо. Итак, Бланш, твоя главная забота – Этьен. Мадам Анри кормила его три раза в день только свежеприготовленной пищей. Он всегда ест один, только свежее, в определённые дни – определённые блюда. Книга рецептов и меню в угловом шкафчике, вон там. Когда Этьен что-то ломает, надо обезболивать – лекарство в ящике комода, в его спальне, а потом залечивать перелом при помощи артефакта – «гале», он обычно лежит на столике у кровати. Но у меня всегда с собой такой же – можете взглянуть. Магические минералы выделяет муниципалитет, но их не всегда хватает. Погасшие можно заряжать в любой конторе «Соврю минерал». Обычно перелом не срастается сразу же, только после пяти-шести сеансов, это дня три. Это что касается закрытых переломов, открытые же…
Бланш прикрыла глаза. Сколько условий, правил, сложностей! Но, пожалуй, если доктор будет приходить почаще и вот так смотреть, а лучше держать за руку, гладить пальцем по нежному и чувствительному основанию ладони и вести неспешные беседы – она, пожалуй, согласится.
– Бланш?
– Да, Жан-Луи.
– Вы, кажется, задремали.
– Скорее замечталась.
– Итак, продержись хотя бы месяц. А лучше подружись с ним и останься надолго. Этьен долго привыкает к людям.
– А если я не продержусь?
– Я лично найду тебе другое место. Хорошее место, – тут доктор Бонэ улыбнулся самой приятной и располагающей улыбкой.
– Жаль, что вам сиделка не нужна, – вздохнула Бланш.
И с удивлением спохватилась: она что, только что предприняла неуклюжую попытку флирта?
– То есть хорошо, конечно, что не нужна, вы здоровы, да вы ведь и сам доктор…
– Мы ведь перешли на ты, Бланш, – напомнил Жан-Луи.
– Да, точно, – засмеялась Бланш. – Но всё-таки мне сегодня досталось. Этот ваш… твой друг – он, кажется, совершенно не уважает женщин.
– Думаю, это временное недоразумение, мадемуазель, – Жан-Луи тоже позволил себе скупую улыбку. – Я тебя пока оставляю и, надеюсь, мы скоро встретимся.
Она покивала, отчего-то смутившись, как будто доктор позволил себе вольность. А ведь нет! Он себя вёл очень вежливо, с уважением – не то, что Этьен. Доктор отлично понимал, как себя вести с женщинами и наверняка, ну уж точно был приятен в более близком общении. Провожая его, Бланш не могла об этом не думать. То, как невзначай касался он её руки, как на прощание посмотрел, поправляя шляпу… Всё это пробудило в новоявленной сиделке семнадцатилетнюю девчонку, которой когда-то так отчаянно хотелось приключений и любви. И которая точно так же смущалась, когда парни проявляли к ней интерес!