- Поверю на слово.
И вот день отлёта настал. И это чувство тревоги и ли беспокойства не давало мне спокойно дожидаться вечера, когда вылетал наш рейс.
Я уже убрала всю квартиру, дважды переложила вещи, помыла голову ещё раз, полила цветы, отключила холодильник.
В аэропорту рассказала родителям о своём состоянии.
- Не знал, что ты боишься летать, – нахмурился отец.
- Я никогда и не летала, - пожала плечами.
- А ведь точно, - сказала мама, - ну ничего, дело такое, выпьешь таблеточку. Раз не боишься раскалять металл, то и тут продержишься.
Больше эту тему мусолить не стали, так как объявили наш рейс. Мы все расселись по местам, самолёт взлетел, и я даже уснула, а вот проснуться в этом мире, мне было не суждено.
Что там случилось с навигационными приборами, откуда взялся туман и, как мы умудрились врезаться в гору мне уже не узнать, зато я узнала, что другие миры есть, не врали книги.
ГЛАВА 2
Аси-лиса
Я медленно приходила в сознание, слышались какие-то звуки, что-то скрипело, шуршало, даже разобрать не могла точно. Тело будто перестало мне принадлежать. Тяжесть огромная. Дышать невозможно.
В больной голосе созрела мысль, что на меня, возможно, упало что-то тяжёлое, отсюда и ощущение. Надо бы ощупать себя, как учат при оказании первой помощи. Оказывать мне её, похоже, некому. Придётся помогать себе самой.
Но эти умные мысли никак не хотели соотноситься с действиями, так как руки я тоже еле чувствовала, поэтому пока получалось кончиками пальцев перебирать снег.
Появилось нехорошее предположение, что я замерзаю. Но до чего же обидно! Выжить при крушении самолёта и замёрзнуть в снегу! От такой несправедливости слёзы наворачивались на глаза. Они скапливались в уголках глаз и казались горячими по сравнению с холодной кожей.
А ведь в детстве я думала, что проживу долгую и счастливую жизнь. Это ощущение меня никогда не покидало. Никогда я не бывала в депрессии, не страдала от неразделённой любви, не маялась от незнания, чем бы заняться в жизни. Выходит, что всё было зря?
Я не успела испытать никаких ярких эмоций, даже не влюбилась сильно, никаких эмоциональных качелей, невозможности сказать что-то связное в его присутствии, слёз по ночам и тому подобное.
Это чувство недосказанности и недоделанности поселилось где-то внутри, оно будто горячий ком, ворочалось внутри, распирая и не давая мне провалиться во тьму. Мне стало казаться, что я даже согрелась, чувствительность стала возвращаться к ногам и рукам.