— И как это понимать? — фыркнула Мойра.
Ответить ей никто так и не успел, потому что откуда-то сверху раздался зычный голос нового капитана:
— Готовы? Переход начнется через пять… четыре… три … два… один…
Корабль тряхнуло. Подкинуло на волнах и со всего размаху швырнуло в воронку перехода. В тот же миг полыхнуло багряно-красным, а следом льдисто-голубым.
Ника закричала, запоздало прикрывая лицо руками.
Все смешалось. Их мотало из стороны в сторону. Где верх, где низ было непонятно. Кто-то испуганно визжал, кто-то во весь голос звал маму.
Доминика задыхалась, хватая воздух ртом. Лицо жгло, тело полыхало, из глаз градом бежали горячие слезы. Она ничего не видела перед собой и только хваталась за раскачивающиеся стены и чьи-то тела.
Снова тряхнуло, и она плашмя повалилась на пол, больно ударившись коленями о грубые доски. Гул в висках нарастал. Казалось, что еще немного — и голова разлетится на миллион осколков. Ей снова хотелось кричать, но вместо этого из горла вырывались лишь сдавленные хрипы.
Корабль снова тряхнуло. В тот раз так сильно, что невест подкинуло чуть ли не до потолка, а потом с силой швырнуло на пол.
А после наступило затишье…
— Девочки, все живы? — раздался дребезжащий от испуга голос Бри.
— Все в порядке.
— Я цела.
— Этот кошмар закончился?
— Мы в Андракисе?
— Кажется, я шишку набила.
Одна за другой девушки приходили в себя и подавали слабые голоса. Неуклюже мотаясь, поднимались на ноги, потирали ушибленные бока, локти, лбы.
Ника перекатилась на бок, с трудом села и потрясла головой. Потом, опираясь рукой на стену, кое-как поднялась. Ее мотало. Будто выпила слишком много фруктового вина. Во всем теле разливалась неприятная тяжесть, в ушах все еще звенело, а перед глазами двоилось.
— Зато теперь понятно, почему этот день называют днем Красного Всполоха, — жизнерадостная Ванесса окончательно пришла в себя и даже могла шутить. — Ника, ты как?
— Все хорошо, — странно пробулькала та и обернулась к остальным.
— Ох ты ж… — Винни отшатнулась.
В каюте повисло молчание.
— Что? — снова прохрипела Ника.
Голос ее не слушался.
— Ты… ты… зеленая, — выдохнула Бри, отступая на полшага назад, — и страшная, как гоблин.
В полнейшем недоумении Ника обвела взглядом присутствующих. На их лицах застыли разные выражения: от испуга до отвращения. И только Мойра самодовольно улыбалась.