Своевременно, ничего не скажешь!
— Как тебя зовут? — обреченно выдавила я и зачем-то проверила, все ли прикрывает одеяло. — И… ты помнишь, что вчера было? Ну, кроме очевидного.
Насчет очевидного тоже оставалось лишь догадываться. У меня все тело ныло, но после танцев с другими ведьмами, попыток избежать порчи, вывести порчу или наслать порчу иногда пару дней вообще встать не можешь. Так что доказательство не засчитано.
— Не помню, — покачал головой голый мужик из моей кровати.
— Тогда возвращаемся к первоначальному плану. — Махнуть рукой не было возможности, приходилось придерживать одеяло, так что я мотнула головой в сторону двери. — Прощай… как там тебя?
Окончание фразы вовсе не было вопросом, я лишь хотела поскорее выпроводить блондинистое явление, но он с еще большей растерянностью произнес:
— Не помню…
— Собственное имя?
Пустота в воспоминаниях начала ощущаться пугающим холодком.
— Злата, я вообще ничего не помню.
Холодок выбрался из мыслей и пополз по коже.
Ведьминская интуиция пробудилась, потянулась и тихонько посулила неприятности.
— Совсем? — Я беспомощно воззрилась на бедствие в простыне.
— Пустота. — Он развел руками.
От страха можно было сдуреть. Тянуло ущипнуть себя еще раз, но…
— Златка! — визгливо заверещали с улицы. — Отравила моего фамильяра, поганка ты эдакая!
Мра-а-ак…
Утро окончательно перестало быть добрым.
— Это кто? — Красавчик в простыне удивленно моргнул.
— Соседка.
Я отбросила одеяло и быстро завернулась в шелковый халат, сунула ноги в тапки и, провожаемая взглядом со странным блеском, пошла на крик.
Прохладный воздух сдул румянец со щек.
Крикливой особе достался взгляд сквозь преграду забора.
— Не спится, Авинья?
— Все ты, подлюка проклятая! — На меня злобно зыркнули темно-карие, почти черные, глаза.
Старая песня. Я давно выучила все претензии наизусть, а ответы на них так и вовсе от зубов отлетали.
— Думаешь, я собственноручно совершаю подкопы под забором и с помощью темных чар заманиваю твоего пса в мой огород? — недобро сощурилась я.
— Насажала у себя пахучих травок, они и заманивают, — скрестила руки на груди непримиримая соседка. — Вот пожалуюсь на тебя страже, в ковен и в Совет! Чтоб знала!
— Что ты настолько слабая ведьма, что не в состоянии воспитать собственного фамильяра? — прошипела я. — Не утруждайся, это всем и так известно.