— Нервишки шалят? — мгновенно округляет она глаза, которые и так пошли в долгопята, видел как-то по Дискавери. — У меня есть идеальное средство, лучший способ справиться со стрессом.
И эта с ярко-розовой помадой, голубыми тенями и таким слоем штукатурки на лице, что сыпется, расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки. Непроизвольно сглатываю, потому что не люблю одноразовое, а последний нормальный секс был давно. Незадолго до знакомства с WelcomeToTheHell, даже имени которой я всё ещё не знаю.
А Полякова берётся за вторую пуговицу, открывается ложбинка и край белья.
Отвратно чувствовать себя озабоченным кретином. Тем более, не иметь воли, чтобы отвести взгляд от этой конкретной особы.
Зараза.
— Что ты… — хрипло. — Пенсионерского стриптиза мне только не хватало, — наконец, выдыхаю зло. — Обнажёнка не интересует.
— Зато ты впервые похож на Воскресенского, — усмехается Полякова. — Генетические связи не пропьёшь, — и кивает на джинсы, где…
Чёртова нянька!
— Но я, вообще-то, имела в виду травку. А ты что подумал?
И стервь наклоняется, не подумав прикрыться, расстёгивает сумку, а в следующий миг издевательски машет мне ромашкой. Натуральной, в картонной коробке. Для, чтоб её, заваривания.
Встречаемся взглядами.
Убил бы! Но Полякова смотрит честными, наивными глазами. Прямо как я, когда думал, что достаточно иметь талант, чтобы всего добиться в этом самом продажном из миров.
— Что-то не так?
Вместо ответа сжимаю челюсти так, что крошатся, хватаю рюкзак и сваливаю в спальню. И жалею только, что нельзя с размаха хлопнуть дверью, которой между комнатами тупо нет.
Глава 3
А забавный он, этот Есений Воскресенский. Малолетний идиот, конечно, но безопасный. Такой не вдарит кулаком ни по стене, ни по тебе. За волосы опять же не схватит и вряд ли станет кидаться вещами. Но последнее — это смотря как выбесить, а доводить до бешенства конкретно этого брата стало единственной отдушиной во всём цирке.
Ник с Котом, в миру Никита и Константин Воскресенские, конечно, те ещё засранцы, но за брата переживают. Иначе не стали бы нанимать няньку и точно не пригласили бы на эту роль меня.
Фыркнув, перевожу взгляд в небольшое прямоугольное зеркало. Вздыхаю, но оставляю на месте «красоту», которая, с одной стороны, не давала младшенькому меня хотеть, по крайней мере, постоянно, а с другой — прикрывала от неприятностей. Пусть вероятность встретить кого-то из недалёкого прошлого равнялась нулю, но пути Windows, как известно, неисповедимы.