— Танцую, но не здесь, — улыбнулась простодушно, но планка, что я о ней поднял, вновь начала падать. — Я преподаю в танцевальной школе. Латина — зумба, бачата, кизомба и немного беллиданс.
— Беллиданс? — не понял я.
— Танец живота, — с удовольствием уточнила Алёна, закрыла дверь и двинулась дальше по коридору. — А здесь я просто даю уроки мужского стрип-дэнса и стрип-пластики. Ну и живу.
— Живёшь?! — голос невольно повысился от изумления. Работать в этом вертепе ещё можно, но жить.
— Это когда-то был обычный жилой дом. Лет семь назад. Но потом папа женился и построил вот это. Бизнес и правда хорош.
Чёрт! Она ещё и хозяйская дочка?!
— И тебя нисколько не смущает, что в доме, где ты родилась, танцуют приватные танцы и занимаются сексом? Может лучше переехать к матери?
Возмущался я всегда рьяно и без тормозов. Девушка остановилась у красной двери и восхищенно осмотрела меня.
— У Рафика и правда нюх. Ты просто офигенный, когда так возбужден. Что будет во время стриптиза, я даже представить боюсь.
— Кого я спрашиваю? — буркнул разочарованно. — Ты такая же беспринципная.
— Думаешь? — а вот теперь, кажется, задел за живое. — Моя мать умерла, когда я ещё под стол пешком ходила. Нынешняя для меня, как подруга, потому что немногим старше, но она всегда поддерживает любые мои начинания и рядом, если терплю неудачу. А у тебя кто есть? По внешнему виду всех бортанул, похоже.
— Я — провинциал, — стало обидно. — Учусь в Москве, стараясь не усугублять положение семьи. Самостоятельность никому никогда не вредила.
Алёна сцепила челюсть, но извиняться не стала. Просто толкнула красную дверь, приглашая внутрь. На диванчике в объятьях сигаретного дыма валялась шикарная блондинка и листала глянцевый журнал. Комната по духу близилась к кабинету Рафаэля, но не срамила сексуальными фотками, бесчисленными пуфиками и шарфиками.
— О, моя милая падчерица, — женщина отложила глянец и, встав с дивана, поспешила обнять Сирену.
Ни фига себе! Ласка?! Она же мачеха Алёны? И она же владелица этого клуба?! Передёрнуло. Нервно сунул руки в карманы брюк.
— А это что за неотёсанный бриллиант с тобой?
— Новенький. Рафик где-то откопал, — спокойно пояснила Алёна.
— Да?! Тогда стоящая вещь должна быть.
— Я — мужчина, а не вещь! — тут же оскалился на блондинку.
Как бы мне не были нужны деньги, но унижения больше терпеть не мог, тем более от баб. Ласка глянула на Алёну, которая многозначительно повела бровями. Блондинка облизала силиконовые губы и плавно скользнула ко мне. Шикарные ноги блеснули в разрезах длинного платья. Бюст третьего размера мягко спружинил, а широкие бёдра потёрлись о мои. Ну нет, ты точно во мне ничего не разбудишь, но «младший Фёдор» руководствовался лишь сугубо своим внутренним кодексом. А ну лежать!