– Не притворяйся куском камня, – цыкнула я и похлопала Гэргэля по спине. Он недовольно скосил на меня взгляд, но не шелохнулся.
– Мы очень настойчивые, – согласился Хелмаут. – И не отстанем от тебя, пока всё не выясним.
– Привязались к бедной гаргулье, нет бы живых допрашивать, – проворчал Гэргэль. – Зачем вам я?
– Мы просто хотим понять, откуда ты взялся. И зачем ты здесь.
– Вас это не касается, так что идите мимо, – устало попросил Гэргэль и отодвинулся от меня поближе к стене.
– А кого касается? – зацепилась я за сказанное слово.
– Пэлли, вот кого я жду. Но уж точно не вас.
– А зачем тебе Пэлли? – Хелмаут нахмурился.
– Ничего больше не скажу вам. – Гэргэль сложил лапы на груди. Я дёрнула гаргулью за крыло. Он тут же зашипел на меня, обнажив каменные клыки. – Ты что творишь?
– Пытаюсь выбить из тебя признание. Как нам пройти в подвал? И почему все остальные входы закрыты?
– Да отстаньте вы от меня! – шикнул Гэргэль.
– Постой, Хальфсена, – Хелмаут остановил меня, когда я хотела зажечь в руке щекочущее заклинание, – я, кажется, знаю, что ему нужно.
Друг порылся в карманах и достал оттуда несколько монет с изображением елей, в речи их обычно называют еловыми, а бумажные купюры – лиственные. Взгляд Гэргэля тут же переменился, и сам он стал более заинтересованным.