Захлопнула окно, не слушая, что он там внизу шипит. Завтра меня не будет в этом городе, и, надеюсь, я больше никогда не встречу этого жадного, наглого, подозрительного типа!
Дома меня ждал очередной сюрприз. На столе стояли два букета — черные розы от Ирвина и колючий кактус в коробке от Шера, рядом лежала записка от домового. Я потянулась, бросила на стул плащ, мимоходом глянула в зеркало, привыкая к новому облику, и только потом развернула разлинованный лист.
«Инструктаж перенесен на шесть утра. Прибыть с вещами. Сумку собрал. Амулеты у ЗЛО заказал. Разбужу в пять».
И что бы делала без Флора?
Я вытянула ножки и блаженно зажмурилась, как же хорошо дома! Если бы не этот противный назойливый звук, доносящийся из коридора! Прокляну!
Схватила с полки платок, накинула его на голову, тщательно пряча светлые волосы, и распахнула дверь, держа в руках небольшой пульверизатор с перечной настойкой, обычно я им от собак бродячих отбиваюсь, но на оборотня тоже должно подействовать. Хорошо, что не брызнула, вовремя убрала палец с распылителя. За дверью стояла милая девочка в розовой кофточке и пышной юбке, маленькие ножки украшали синие туфельки с загнутыми носами, а светлые кудряшки прикрывала красная шляпка-капор. Она подняла на меня огромные синие глазища и глубоким басом спросила:
— Ведьма?
— Ведьма, — кивнула я.
— Тебе послание. Музыкальное!
— А может, не стоит? — протянула я с тоской и попыталась захлопнуть дверь.
Не удалось. Малютка успела подставить ногу.
— Слушай! — рявкнула она и запела.
Да так запела, что стекла задребезжали, а соседняя дверь, за которой жил архимаг-портальщик, просто исчезла, не выдержав подобного надругательства над искусством.
— ...верх совершенства, дивная Армина,
Мой идеал.
Забыть тебя, прекрасная Армина,
Не в силах я!
Ты ведьма моего кошмара,
Ты колдовство!
Сгораю в жерле твоего вулкана,
Любовь моя!
Моя любимая сержант Армина,
Ты божество!
Свидание жду с тобой, Армина,
Судьба моя!
Назойливая мелодия из популярной оперетты про колдунью и ее секретаря била в уши гномьей кувалдой. Хмурая ведьма стояла, сложив руки на груди, и внимала песенному посланию, орала дурным голосом девочка, прихлопывая в такт каблуком, нагло ржал сидящий на подоконнике наг... Идиллия!
— Все! Гони чаевые! — наконец допела посланница и шаркнула ножкой.