Впереди, словно на подушке из тумана, парила деревня. Старые заброшенные дома, перекошенные с одного угла на другой, вызывали тоску. Где-то в центре стояло странное сооружение, больше напоминающее часовню, но отсюда во мгле и сумерках разглядеть детали было сложно. По правую сторону красовалось необъятное кладбище, раза в три больше, чем само поселение.
Перекошенные кресты перемежались со склепами, каменными надгробиями на разный лад. Сам я кладбища терпеть не могу, есть в них какое-то неприятное послевкусие, будто в гости к смерти заглядываешь, да и то против ее воли!
- Нет, это уже перебор, мне такие каникулы без надобности, даже за те деньги, которые ты пообещал! - говорит Дашка.
- Нет, Даша, если мы приехали, то мы снимем фильм. Прекрати. Тебе 18! Ну чего ты как маленькая? Чего ты боишься, что к тебе ночью в постель вурдалак заглянет?
- Вряд ли заглянет кто-то хуже, чем ты! - грубо отрезала Даша.
Тимур расхохотался, в очередной раз все перевел в шутку. «Налюбовавшись» пейзажем, мы снова сели в машину и теперь ехали по деревне, чтобы найти подходящий домик, где могли бы остаться на время съемок. Меня не прельщала идея остаться в чужом доме без разрешения. Но по этим домам видно, что они уже очень давно не знают хозяйской руки. Вряд ли кто-то предъявит нам претензии.
Наконец Тимур остановился возле двухэтажного массивного строения. Оно выглядело чуть более современным, чем остальные развалюхи. Тим оглядел дом сверху донизу, открыв рот и проводя языком по зубам. Видимо, сомневался. Но у нас нет другого выхода. Остальные дома вообще больше на сарай похожи.
- Так, сладкая компашка, выгружаемся, вытаскиваем вещи, обживаемся в нашем новом лагере.
- Ну и халупа! - отрезала Даша, брезгливо скуксившись.
- Дашка, а ты у нас не Моника Белуччи, чтобы тебе выделять актерские апартаменты с золотыми обоями! - расхохотался Тимур.
Даша его шутку не оценила. Надя подошла ко мне, передала две сумки, я почувствовал, как легонько коснулся ее руки. Такая мягкая бархатная кожа, такое тепло... А она даже ничего не заметила и, похоже, не придала этому значения.
Я вошел внутрь и ощутил удушающий запах давно разросшейся здесь пыли. Запах нежилого помещения не был похож ни на что другое. Это была квинтэссенция ароматов. Грязные тряпки, брошенные сырыми, какие-то гнилые продукты, легкий аромат тухлой рыбы, которую вроде как убрали, но запах остался. Все это смешивалось, дополнялось пыльными нотками.