– Хочешь взаимности, птичка? – грубоватый, но ласковый тон, а затем еле слышное урчание его волка. – Держать мое хозяйство в своих маленьких лапках?
– Пошляк, – прошипела, а сама с напряжением наблюдала за его движениями. Точнее, за их отсутствием. Он не спешил двигаться в мою сторону.
– Про воспитание я уже говорил, но этим мы займемся позже. Когда останемся наедине.
Последнее он прошептал тихо, только для меня, и от интимности момента меня прошибло потом. Сердце застучало сильнее, кровь разгулялась по венам, прилила к лицу и шее, и судя по взгляду Айвена, я вся покраснела с головы до пальчиков ног. Их я поджала, а затем чуть не отшатнулась.
Айвен резко преодолел расстояние между нами, обхватил ладонями мою талию и слегка приподнял, притягивая меня к себе так близко, что между нами не осталось ни миллиметра свободного пространства.
– Моя кр-р-расивая, – прорычал, ощериваясь, а затем наклонился, широко раздувая ноздри. – Будь мы одни и в другом месте, покрыл бы тебя тут же. Скор-р-ро.
От переизбытка эмоций он слишком сильно сжал мое тело, и я пискнула, хватаясь пальцами за его предплечья.
– Тшш, не рассчитал силу.
Его хватка ослабла, и я спокойно выдохнула, чувствуя, как от его поглаживаний трепещет всё мое нутро, и пойманной в плен птичкой заходится сердце.
– Никто не обижал, пока меня не было? – спросил он у меня, когда его грудь перестала часто вздыматься. Кажется, моя близость причиняла ему неудобства, судя по тому, что я ощущала животом, но при этом от него явно фонило удовольствием. Словно я была опиумом для его волка.
– Нет, – выдохнула, не собираясь говорить про то, что недавно произошло в долине.
Айвен и Свайн подошли позже и не увидели, как банда Кирана прошмыгнула в другую сторону в поисках меня и Керука. В этом я была точно уверена. Иначе беловолосый Айвен не стоял бы сейчас со мной, а нагонял моего недожениха, желая наказать того, кто покусился на ту, на которую уже наложили лапу. Тяжелую такую, властную, не терпящую отказов и неподчинения.
– Врешь, – недовольно оскалился Айвен в ответ на мое “нет”, – но после всего я спрошу снова, и ты не посмеешь мне солгать.
Я сглотнула, ощущая облегчение, что это произойдет после. Мы оба знали, о чем именно он сейчас говорил. Не было нужды переспрашивать и уточнять.
– Я скажу сейчас кое-что один раз, Нереа, и ты запомнишь это. Считай это приказом, который не подлежит оспариванию. Ясно?