– Куратором? – сморщился Сирин.
– Да чего же вы так переживаете, командор? Ну побудут ваши подчинённые с месяц на месте курсантов, чем это плохо? Зато увидят воочию, как происходит процесс обучения в нашей академии.
– Мои подчинённые будут преподавать пилотирование курсантам ровно так, как посчитают это нужным. А не так, как вы задумаете это навязывать им.
– Не спорю, вам виднее, как летать на ваших же истребителях. Но вам необходимо адаптироваться и под нашу среду, Сирин дриан Табор Уэррский. И нет ничего лучше для этого, чем влиться в эту среду самому. Кстати, завтра же первым предметом для группы, которую вы станете курировать, будет дисциплина «Азы делового общения и этикета».
Несколько секунд космической тишины, точно в вакуум попали оба, и лишь две пары глаз бледно-голубых и кроваво-бордовых, которые не мигая уставились друг на друга. Ректору на мгновение показалось, что воздух вокруг точно начал искриться.
– Для чего вы подсовываете нам эти азы этикета и делового общения? – вкрадчивый голос ничуть не смутил ректора, но заставил напрячься. – Неужели считаете туэррийцев дикарями и невеждами?
– Я не хотел вас нисколько обидеть. Что вы. Эта дисциплина осваивается всеми первокурсниками нашей академии. Да и Арина Юрьевна Строгонова – милейший преподаватель. Приходите завтра и вы на её предмет вместе со своей группой подчинённых. Не пожалеете, она очень интересно подаёт информацию.
– Всенепременно, – высказал Сирин.
– Завтра с самого утра вновь зайдите в ректорат, документы на вас и ваших подчинённых будут готовы, чтобы вы подписали их и стали на законных основаниях находиться на территории академии в качестве куратора и курсантов.
– Намекаете мне, что разговор закончен?
– А вы хорошо понимаете намёки, Сирин дриан Табор Уэррский. Всего хорошего.
Сирин не ответил, он встал со своего места и молча покинул кабинет главы академии.
Его и так плохое настроение ухудшилось в разы. Он направлялся к своей команде, чтобы «обрадовать» ближайшими перспективами пребывания на Виронузе. Но стоило ему выйти из подъёмника на первом уровне учебного корпуса, как вдруг обоняния коснулся утончённый запах цветущей нимфеи, мгновенно напоминая мужчине о доме и... детстве. Ему – мальчишке когда-то очень давно невероятно нравились нежные бутоны раскрывающихся на рассвете огненных цветов. Звёздами он называл жёлто-оранжевые нимфеи. Потому, как на тёмной глади воды озера они раскрывались, точно звёзды загорались в ночном небе. А аромат нимфеи пленил своей нежностью.