Расстояние около одной тысячи метров до метро я преодолел с лихвой, за считанные минуты. В поезде было полно зевак и бомжей с похмелья, похоже, после бурной пятничной ночи. Один даже подсел ко мне, от него несло плесенью и перегаром, он невнятно еле выговорил:
- Ты меня уважаешь?
Как можно уважать его?! Хотя, может, и я дойду до такого… С разгульным образом жизни и с таким наплевательским отношением к учебе… Но ничего не ответив, просто посмотрел на него в упор.
- Парнишка, дай десяточку на лечение… - тяжело шевеля губами, произнес он.
Но я, в привычной манере, как всегда, строить из себя важную птицу, сказал с нравоучением в голосе:
- Необходимое положение правил, вверяет мне неопровержимые полномочия в устранении погрешности в обществе высоконравственных людей.
После услышанного, он открыл рот и пристально посмотрел на меня. Полное недоразумение читалось на его лице. От его вида было не просто смешно… И я нелепо косо улыбнулся.
- Что ж, бывай парнишка, - выговорил он и вывалился из раскрывшихся дверей на Тверской.
Вышел я на следующей остановке. Эдгар живет в самом центре Москвы, что не вызывает зависть, а радость за преуспевающих, сейчас уже не многих, страждущих славы.
Благодаря стремительным быстрым шагам, я за считанные минуты оказался у особняка с широкими дверями. Они как всегда были открыты в ожидании гостей. Зашел и табло прямо под потолком, все так же оповещало о времени и дате: «15:20. 14.05.2125.» Вероятно, чтобы всегда помнить о скоротечности жизни.
Эдвард встретил меня в проеме.
- Жуль!
Возможно, сокращенно мое имя звучит лучше. Почти даже, как Жюль Верн! А хотя, все одно… да, и ладно...
- Ты, как всегда, не заставляешь себя ждать… Невмоготу уже в четырех стенах под присмотром?
- Да, ладно… - отмахнулся я рукой.
- Понимаю, - сказал он, улыбнувшись, - рад видеть, - произнес, обняв дружески за плечи, а я подхватил его руку и сжал своей в уже закоренившийся манере приветствия.
Да, снисходительное высокомерие и статность Эдгара вызывали в любом из тех, кто знакомился с ним, только восхищение и симпатию. А в тех, кто знал его долгое время – особенное отношение и крепкую дружбу.
- Пойдем… изыски уже на стойках, - выпалил он, и одной рукой обхватив плечо, увлек в пространство холла.
Да, как и раньше, Эдгар мог предоставить гостям широкий выбор в яствах. Конечно, не считая деликатесов из улиток и устриц, которых я терпеть не мог, и от одного их вида меня выворачивало на изнанку. Мы подошли к блюду с сосисками в тесте и сэндвичами с ветчиной.