Агнесс покинула комнату, тихонько прикрыв дверь. С помощью дыхания успокоилась и откинулась на подушки, сонно прикрывая глаза.
— Девочка моя, — легкое дуновение сквозняка и запах маминых духов наполнил мои легкие.
Я распахнула глаза и жадно уставилась на мать. Герцогиня Тихонова была такой же, как я помнила, только синие глаза не выражали отчаяние и горечь от моего предательства в зале суда. Невысокая, стройная женщина с королевской осанкой и теплом в глазах.
— Мамочка, — прохрипела, снова впадая в истерику. — Мамочка! Родная моя!
Мама удивленно моргнула и, быстро присев на краешек кровати, потянула меня в свои объятия. Я крепко обхватила ее за талию, прижалась к груди и рыдала.
— Успокойся, дочь, Агнесс тебя быстренько на ножки поставит. Ты же знаешь, наша старушка даст фору любому лекарю на службе у короля, — она мягко гладила меня по спине и волосам. До чего же приятное и забытое ощущение. — А если переживаешь за вчерашнюю некрасивую сцену, что ты устроила, то не надо, я поговорю с твоим отцом, и он не станет тебя ругать.
— Спасибо, мам, — останавливая водопад из глаз, ответила ей. Так не хочется от нее отстраняться, но надо. Мама поцеловала меня в лоб и помогла удобнее расположиться на подушках.
— Герцог Анчарский хороший и порядочный мужчина, Виктория. Твой батюшка ведет с ним дела и отзывается о нем как об ответственном и порядочном человеке. И ты знаешь, что Богдан дружит с ним. А твой старший брат довольно привередлив в выборе друзей — уж кому, как не его матери, это знать лучше. Присмотрись к нему, дочь, попробуй узнать получше. Будь уверена — родители не желают тебе зла. Ты ведь сама не даешь себе возможность узнать его — бегаешь, как от прокаженного.
— Хорошо, мам, обещаю присмотреться к своему жениху.
Не ожидавшая моего согласия, мама на миг замерла, приподнимая брови. А потом довольно улыбнулась, поправляя на моем плече бретельку ночной сорочки.
— Вот и умничка моя. О, Агнесс, уже приготовила отвар? Быстро же ты!
Агнесс внесла серебряный поднос с кружкой, из которой поднимался пар.
— А как же, Ваша светлость, спешила, как могла, — сказала она, ставя поднос на прикроватную тумбочку и протягивая мне кружку, велев выпить отвар до дна.
Пока я пила и слушала мамин рассказ о ее вчерашней поездке в ателье к мадам Корга, Агнесс пригласила горничную, которая быстренько сменила постельное белье, приготовила чистую ночную сорочку и положила на тумбочку новый томик любовного романа, недавно вышедшего из печати. Переоделась и забралась в кровать, сонно зевнув. После отвара стало клонить в сон. Не заметила, как уснула под выразительное мамино чтение. Она всегда мне читала, стоило мне заболеть.