— Сам сдурел! — гаркнула я в ухо блондину, подтягиваясь повыше, чтобы устроиться на нём поудобней. — Вы все тут сдурели! Куда только смотрит охрана! — выкрикнула и подумала, что охрана, наверное, угорает, как и все вокруг, от такой картинки на экране.
Какое счастье, что я пошла лечить Таньку от мужского предательства в джинсах и тонком пуловере, а не в коротком коктейльном платьице, как собиралась ранее. Вот бы сейчас народ повеселился, обсуждая не только мои манёвры, но и нижнее бельё!
— Слезай немедленно! — шипел «рубашка», пытаясь отодрать меня от себя.
Наивный!
— Даже не подумаю, — пыхтела в ответ я, лианой обвиваясь вокруг мужского торса — твёрдого и в нужных местах приятно-рельефного. Хм-м-м.
— Сгинь, «нечисть» мелкая! — перешёл на оскорбления он.
Или это был комплимент? Я не совсем поняла.
— Чтобы ты меня сбросил вниз, как остальных? Нет уж! Не выйдет!
— Я никого не сбрасывал.
— Ну да, конечно! — хохотнула я и потёрлась о его шею носом, ибо зачесался. Надеюсь, не к очередной порции алкоголя? Мне, кажется, уже хватит. «Рубашка» шумно вдохнул и со свистом выдохнул. — А ко мне с растопыренными лапищами ты обниматься бежал, да? — съязвила я.
— Ты… — Он что-то прошипел неразборчивое. Подозреваю, очередное ругательство, на которое следовало обидеться, что я, собственно, и сделала.
— Вы просто уроды все! — «обласкала» присутствующих. — Людям худо, может, на батуте стало. В туалет надо, на воздух, домой, а вы стоите тут, никого не выпускаете, ещё и ржёте, как стадо гамадрилов!
— Сама ты гамадрил… ка! — сказал, точно сплюнул, блондин и опять попытался меня спустить, но не тут-то было.
— Самец гориллы! — парировала я, сильнее сжимая руками его шею.
— Мартышка озабоченная! — включился в перечисление приматов он.
— Почему это озабоченная? — возмутилась я.
— Потому что на постороннего мужика набросилась.
— С другими намерениями! — уточнила, чтоб не подумал лишнего.
— Это ж с какими? — влез в наш эмоциональный диалог кто-то из зевак.
— С выживательными! — рыкнула я и… укусила «рубашку» за шею.
Не просто укусила, а ещё и мстительно вымазала помадой кипенно-белый воротник его белоснежной сорочки. Ну очень, блин, «выживательно»!
М-да… взбешенная и нетрезвая я — не лучшее сочетание.
Александр Штерн
— Твою ж… бабуш-ш-шку! — прошипел я, стиснув девичью талию.