Она целовала его так жарко, будто они были любовниками уже очень долгое время. Она любила его плоть так, будто это единственное, что ее вообще интересует в жизни. Мужчина сходил с ума от женской ласки, полностью отдаваясь чувствам, инстинктам и эмоциям.
У Марка было много женщин «до» жены. Он не был монахом и не отрицал наличие романов, однако то, что происходило с ним сейчас, здесь, с Верой, не поддавалось объяснению.
С ней он чувствовал то, что не чувствовал с другими девушками. Он открывал в самом себе новые, неизведанные границы и ему это чертовски нравилось! Нравилось быть на грани…
Вера приподнялась, усаживаясь на Марка сверху. Теперь она могла рассмотреть его тело лучше. Он был великолепен! Накаченные мышцы, сильные руки, кубики пресса. Мужчина явно был завсегдатаем спортивных залов! Он схватил ее бёдра, прижал к себе и начал двигаться. Марк смотрел на то, как вздрагивают её груди, смотрел на потемневшую от прилива крови шею, на приоткрытый рот и на выражение лица, на котором обозначилось чувственное удовольствие. Тело Веры выгибалось, плавилось и жгло руки раскаленным металлом. Ее кожа пахла назойливой лавандой, а губы имели привкус жженого сахара. Ее ногти впивались ему в спину, причиняя боль, но никогда еще боль не была настолько желанной. То ли вздох, то ли всхлип, широко распахнутые лилово-черные глаза, длинные ресницы и тонкая прядка волос, прилипшая ко лбу. Убрать губами… Солоновато-горькие капли пота на языке, солоновато-горькие слезинки на снежно-белых ресницах… страшно причинить боль неловким движением, но с каждым ударом сердца контролировать себя все сложнее.
Руки Веры обвивали шею Марка. Ее поцелуи оставляли отметины на его плечах и… какой к чертовой матери контроль, когда она выгибается навстречу, требует, диктует… подчиняется… Похоже на бой: вдох за вдох, поцелуй за поцелуй, стон за… Потом, позже, когда сознание возвращалось в одуревшее, утомленное тело, Марк долго не может понять, что все это было. Это был не просто секс!
Он выдохнул, повернулся на бок, лицом к Вере и подперев голову рукой, сказал:
- Откуда ты такая взялась в моей жизни? Сумасшествие какое-то...
- Прости, - шепотом произнесла она и дотронулась пальцами до длинной царапины на его плече. - Кажется, это я.
Марк рассмеялся.
- Наверное, - перехватил ее руку и, притянув девушку к себе, так, чтобы близко-близко, чтобы вблизи рассмотреть эти черно-лиловые глаза, и ресницы, и улыбку, и спутанные волосы, чтобы услышать нервное биение сердца и судорожное дыхание. Собственные мысли казались тяжелыми и… хищническими.