Ниллин отдернула руку.
Побоялась, что рыжий зверь войдет во вкус и прикончит беззащитную добычу, не дожидаясь третьей ночи.
– Видишь, теперь рана выглядит лучше, – с довольной улыбкой она продемонстрировала Ягуару затянувшийся порез.
– Спим дальше, пока до нас не доберутся солнечные лучи, – вампир положил руку ей на ребра.
“Придерживает, чтобы не сбежала”, – Ниллин испугалась случайных мыслей, назвала их обманчивыми порождениями страха и прогнала прочь.
– Думаешь, утром они изволят заглянуть в обитель мрака и тумана? – она отвлекала словами себя и Ягуара.
Вредно много думать, находясь на волосок от гибели, и трудно не дрожать в когтях кровожадного рыжего зверя.
– Не увидим солнца – поспим, пока не почувствуем сильный голод, – Ягуар широко зевнул, щелкнув зубами. – По себе знаю – он будит не хуже городского глашатая на площади.
ГЛАВА 2. Колдовской туман
Ягуар
Ниллин устало закрыла глаза, опустив голову на его подставленную руку, и Ягуар залюбовался ее густыми ресницами. Они слабо мерцали в лунном свете – длинные и невероятно красивые, похожие на драгоценную перламутровую бахрому.
Отведя прядку великолепных пышных и шелковистых волос, Ягуар коснулся губами остренького кончика ее уха, провел костяшками пальцев по бархатистой щеке. Нежные ароматы волос и кожи принцессы завораживали. Вместо неукротимого хищного голода они пробуждали мирное желание целовать и обнимать, прижимать к себе разогретое его ласками, но еще немного скованное робостью и неопытностью хрупкое изящное тело.
Ягуар знал, что никогда не пожалеет о решении оставить дочь пройдохи Эйлана в живых. Ему нравилось чувствовать крепнущую между ними связь, порождающую ее доверие и привязанность. Он замечал изменения и в самом себе. Удивлялся тому, с каким спокойствием и почти что равнодушием слизывал вытекающую из ранки кровь с ее мягкой ладошки. Ему не хотелось порвать клыками запястье и взять больше, чем эти ничтожные капельки.
Ягуар заново привыкал к давно забытому порядку, когда новая любовница не умирала в ночь их первого свидания. Рядом с Ниллин он чувствовал и вел себя иначе, нежели с обычной добычей женского пола. Изменял застарелым привычкам. Готовился пересмотреть некоторые взгляды на уклад собственной жизни. Молодая эльфийка была для него больше чем едой. Нет… Она не была едой вовсе.