Да, с мужиками в нашем семействе наблюдается явная напряжёнка, один батя. Нам же с сёстрами в приданое значится только красота и личное обаяние.
С первым проблем нет, а вот со вторым проблемы более чем явные. Ну необаятельная я, люблю поязвить, пошутить, острое словцо вставить в разговор, коли оно там уместно. Хотя кому я вру, даже если и неуместно, я ни за что не промолчу!
Вот и подсказала мне баба Зояна, что есть такой древний закон в нашем государстве, что если девушка смогла поймать и удержать мужика, то бишь одолела его, то он обязан на ней жениться.
Запала мне эта мысль в голову. Нет-нет, да и вернётся в мою голову.
А тут отец осерчал после последнего отказа. Мне ж уже двадцать один, а я всё никак не покину семью. Сёстры маются, никак нельзя раньше старшей женихаться.
Марьяна на меня уже волком смотрит, боюсь спать с ней в одной комнате, перебралась на чердак, чтобы на грех не толкать сестрицу свою любимую. Ей уже восемнадцать, многие замужем, она всё меня ждёт.
– Выдам тебя за следующего, кто явится, хоть связанной к алтарю пойдёшь, раз не можешь себе по сердцу столько времени найти жениха, но не дам всем сёстрам твоим в девках засидеться! – жахнул он по столу кулаком от расстройства.
Ну, в принципе-то я батю понимала, ему всех надо пристроить, но себя-то мне тоже жалко. Следующий, может, вообще дурак какой явится!
Вот тут-то я и решила взять дело моего замужества в свои руки. И закон тот старинный пригодился.
Раз надо одолеть мужа, то будем импровизировать – я и моё отсутствующее обаяние.
В честном бою мне никого не одолеть, но вот ловушку организовать – это можно!
Так что я нашла в запасах бати прочную большущую сеть, видимо, на медведя с такой ходят, расстелила её на дороге, взобралась на дерево и принялась ждать своего суженого.
Но весь день попадались только местные крестьяне, что ехали с полей или с ярмарки, да из других сёл возвращались.
Второй день то же самое, к вечеру третьего я уже стала отчаиваться. Просто до слёз обидно, уже и смеркаться стало, а никого хоть сколько симпатичного нет.
Солёные слёзы медленно катились по лицу от такой несправедливости. Ну разве можно так, если мне очень надо!
В тишине дороги раздался стук копыт, и я уже без интереса глянула вниз. Опять кто-то домой торопится, но путника я не признала.