Останавливаюсь у одной из бочек и просто приседаю за ней. Закусываю губу до боли, даже не дышу, потому что я вижу, что они подходят близко.
— Ну и где тот пацан? Я уже задолбался его гонять. Ярдан, ты видел?
— Нет, смылся, видать.
— Расходимся.
— Да куда, Беркут? Распиздит же ментам. Надо его найти.
— Я сказал, по домам.
Я их не вижу, слышу только басистые голоса.
Трое мужиков, мамочка, как же я попала, но, похоже, мне крупно везет, потому что, покурив, они просто расходятся в разные стороны, и я с облегчением выдыхаю.
Проходит минут десять, и я осторожно вылезаю из своего укрытия. Вокруг ни души, очень тихо, на улице глубокая ночь.
У меня острый музыкальный слух, занятия с трех лет не прошли даром, так вот сейчас слышно только ветер. Холодный, завивающий, колкий.
Отряхнувшись от грязи, я тихонько ступаю по этому переулку. Они ушли, пронесло, но стоит мне расслабиться, как внезапно меня буквально отрывают от земли и на лицо ложится крупная мужская ладонь, закрывая рот.
Захват настолько резкий и оглушающе сильный, что я не то что закричать, я даже среагировать не успеваю.
Он стоит сзади, я не достаю носочками до пола и пошевелиться абсолютно не могу, а после чувствую, как его рука убирается с моего рта и в шею утыкается что-то ледяное. Нет, не ранит, но пробирает до костей холодом. Нож.
— Ты ничего не видел, понял?
Его голос. Рокочущий, басистый, оглушительный. Он раздается прямо у уха, и я чувствую, как по телу разливается дрожь.
— Да… – отвечаю тихо своим нежным голосом, а после он убирает нож и резко разворачивает меня к себе.
Не могу дышать от страха, сердце сжимается в груди. Смотрю только на него, высоко задрав подбородок.
Предо мной мужик на две головы выше, плечистый, высоченный, огромный просто. На лицо боязно смотреть, но я улавливаю его темные глаза, как у самого дьявола, и черные волосы. Это он стрелял. Он убил человека.
Один миг, и бандит за лицо меня хватает крупной рукой, поворачивает на свет фонаря и буравит строгим взглядом, тогда как меня от ужаса просто парализовало. Я ничего не могу: ни закричать, ни пошевелиться. У меня такое бывает. У нормальных сработал бы инстинкт “беги” или “защищайся”, так вот у меня действует только “замри”.
— Ты девчонка.
Не вопрос, утверждение. Он держит меня за шкирку, как котенка, один миг, и срывает капюшон с головы, отчего мои кудрявые волосы тут же рассыпаются по плечам и спине.