Фома погрозил жако пальцем, осторожно поставил котелок на угол дощатого настила и пошёл к внедорожнику за аптечкой, в то время как Максим бросил задумчивый взгляд сперва на попугая, после перевёл на гитару и покачал головой. Затем его взгляд пересёкся с не менее задумчивым взором возвращающегося Фомы, который коротко поинтересовался, доставая из аптечки бинт и пузырёк с хлоргексидином:
– А что ты играл?
Максим пожал плечами, наблюдая за прыжками жако, обследующего место стоянки и всюду сующего свой любопытный клюв:
– Да не знаю… какая-то ретро-попса. По-моему, слышал вчера по радио в машине, как сюда ехали… Даже не знаю, почему мотивчик привязался. Иногда как врежется, так и крутится в голове.
– Какой?
В ответ ведьмин внук в лёгком смущении напел что-то про птицу счастья, прилетевшую, звеня крыльями. В песенке также фигурировал завтрашний день и надёжное сердце, способное сохранить любовь.
– Не мой музон, – признался Макс, чья настала очередь чесать в затылке. – Во всяком случае, выбор неосознанный. Спонтанный. Как {тогда.} Мне это…
Он не договорил «не нравится», оба поняли без слов.
– Птица счастья, значит? – заметил Фома, скрывая подступающую тревогу под нарочито легкомысленным тоном. – Ну, вот она тебя и выбрала, раз попросил. Хорошо, что у вас хотя бы на костре не жгут за такую… хм… спонтанность.
– А у вас?
– За милую душу! – Фома махнул рукой. – Обычно с колдунами разговор короткий.
Вытерпев процедуру обработки уха, Макс, привыкший к образчикам рыцарского юмора, буркнул:
– Ну, спасибо!
– Обращайся! – улыбнулся и подмигнул добродушный гигант, хотя тревога отступать отказывалась напрочь.
В этот момент раздался звон – но не крыльев, а крышки котелка, которую кто-то подцепил неосторожными лапками, да и выпустил, чтоб не обжечься паром. Звук падения, короткое бульканье… Уха из налима и ершей оказалась пролитой на траву и восстановлению не подлежала.
– Как думаешь, запечённые попугаи вкусные? – прозвучал ещё один образчик рыцарского юмора в тишине белой карельской ночи.
– Проверим утром. Если не сбежит! – зловеще отозвался ведьмин внук, в то время как оскандалившийся фамильяр шустро юркнул за колесо внедорожника и какое-то время не подавал признаков жизни, затаив дыхание и не шелохнув ни одним пёрышком.
Ну, что делать! У кого в птицах счастья какой-нибудь феникс, а тут свезло так свезло – на вредного фамильяра пожилой ведьмы. Не самое плохое счастье, учитывая былые заслуги модника и попрошайки Аристарха!