На следующий день я ждала сообщения от Расмуса и раздумывала, удастся ли снова сбежать с работы в обед или придётся идти к дисе Аксельсон вечером. Попутно вчитывалась в биографию Густава Олейнсона и пыталась поймать за хвост ускользающую мысль. Она вроде бы кружилась на поверхности, но почему-то никак не поддавалась осознанию. И мешала, как камушек в туфле.
Сегодня у нас было тихо, в читальном зале работал один дье Фейрмоллин, а на выдачу прибегала только диса Стольнир, счастливая мама самого умного двенадцатилетнего мальчика в Хемброке. Ребёнок потребовал учебник по высшей математике: школьная программа наскучила.
К обеду я начала беспокоиться: Расмус всё не звонил, поэтому набрала его номер сама.
– Руни, я сделал запрос, но ответа до сих пор не получил, – сказал приятель. – Погоди пока с Аксельсонихой. Кстати, а кто ещё попал под подозрение, кроме неё и нас с Льеттой?
– Я на работе, не могу говорить, – громко прошептала я, – давай встретимся в «Харчевне» через двадцать минут.
Бёдвейг только хмыкнула, когда я сообщила, что иду обедать с друзьями. Мол, запретить не могу, но и одобрить тоже.
«Харчевня» была нашим любимым местом со времён школы. Это кафе славилось простыми и сытными блюдами, идеальной чистотой и демократичными ценами. Диса Альмдоттир, хозяйка, которую все звали запросто Тётушкой, сразу заулыбалась, завидев нас с Расмусом, и, не спросив ни о чём, принесла густую мясную похлёбку с мелко нарубленной зеленью и толстыми ломтями ноздреватого вкуснющего хлеба.
– Ну так что? – спросил Расмус.
Я замялась.
– Хотела сначала выяснить всё про Аксельсонов.
– Вообще-то этим должен заниматься магнадзор в лице инспектора Рольфстона, – медленно начал друг. – И я первый был бы против самодеятельного расследования.
– Но? – задала я логичный вопрос.
– Но инспектор по уши занят собственным делом, и начальник намекнул, что если полиция Хемброка поможет ему с твоим артефактом, то…
– Ура! – обрадовалась я. – Ты же не будешь возражать, если я помогу полиции?
– Руни, учти, что официально я тебе ничего не говорил, – покачал головой приятель.
– Что не говорил? – за нашими спинами откуда ни возьмись образовалась Льетта.
– Опять подкрадываешься, – укорила подругу я. – Будь мои нервы не такими крепкими, давно бы родимчик поймала!
– А если бы ты добровольно позвала меня в «Харчевню», – в свою очередь укорила она, – мне не пришлось бы подкрадываться!