— Отстань, — раздраженно отвернулся Таррэн.
— Не отстану! — неожиданно заупрямился побратим. — Ты себя в зеркале видел? У тебя ж резерв скоро выгорит! Ты хоть подумал, что со мной сделает Милле, если узнает?! А Тир? И Тебр! А Тору я что скажу?!
Таррэн, не выдержав упрека, отвел глаза.
— Прости, брат. Когда ее нет, мне… тревожно.
— Бел вернется, — настойчиво сказал Элиар, ободряюще сжав его плечо. — Как только остынет, сразу придет и, как водится, надает нам по ушам. Тебе — за то, что языком мелешь, где ни попадя, мне — просто так, за компанию... сам знаешь, от такого удовольствия она никогда не откажется, хотя я до сих пор не понимаю, что она нашла в таком дураке, как ты.
Темный эльф, наконец, слабо улыбнулся.
— Ты пробовал ее позвать? — вдруг строго осведомился Элиар.
— Каждый день зову, — прошептал Таррэн.
— И как? Что с узами?
— Ничего: Бел разорвала их сразу и с тех пор больше не отзывается.
— Ты ее чувствуешь?
— Нет.
— А Стрегон?
— Он ее не нашел. Вернее, нашел, но Бел не пожелала вернуться. Сказала, что хочет побыть одна.
Элиар недоверчиво покосился.
— И все?
— Да, — Таррэн тяжело вздохнул. — Мы и раньше иногда не сходились во мнениях. Она бурчала, бросала все дела и сбегала к своим кошкам. Иногда ворчал я. Когда-то мы оба были неправы… на день… час… или пару минут… но потом все становилось, как раньше, потому что Бел, как ни странно, быстро отходит. И она всегда умела прощать. Но впервые за все время она ушла от меня надолго и так далеко, что я не могу ее почувствовать. Неделя… проклятая неделя, за которую я не могу даже выкроить время, чтобы найти ее и вернуть! Наверное, я слишком привык, что она рядом? Без нее мне трудно. Эл, если бы ты знал, как мне трудно! Да еще эти сны…
— Бел вернется, — твердо повторил Элиар. — Подумает, остынет и непременно вернется: ей без тебя тоже нелегко.
— Это-то меня и пугает, — Таррэн поднял горящие глаза, и светлый вздрогнул, на мгновение окунувшись в океан тревоги, плескавшейся там до самого горизонта. — Я боюсь, что она может сорваться. Пять лет назад я едва успел. Если бы не Эланна и Траш, Бел могла стать… другой. И мне страшно подумать, что тогда ее не остановила бы ни стая, ни я, ни дети. А сейчас это может повториться. И я проклинаю себя за то, что подверг ее такому риску.
Эл до боли прикусил губу, но возразить было нечего. Для такой, как Бел… для ее крови и наклонностей Траш любое потрясение могло стать опасным. Слишком мало времени прошло с тех пор, как их сознания разделились. Слишком много лет Гончая провела, держа на плечах эту трудную ношу. Слишком много труда потребовалось, чтобы удержать Белку от превращения в зверя. И слишком велика была угроза полного единения с хмерой.