Ноги под себя поджала, темно-каштановые волосы спадают на плечи, закрывая лицо. И белая она, точно как труп.
Грач сзади мельтешит, а я не вкуриваю. Я, блядь, реально не понимаю, кто это такая. Да, вроде же были бабы вчера, но все свои поздравлять приехали, а потом еще одна приперлась позже. Нет? Или да?
Худенькая, маленькая, кожа полупрозрачная. Что с ней такое… передоз? Нет вроде, но ее бедра в крови. Какого хрена?
— Пашка, дай полотенце.
Приседаю на корточки рядом с этой Белоснежкой и отодвигаю волосы от лица. Твою ж налево. Совсем девочка, молодая, даже слишком. Лицо кукольное, губы бантиком, ресницы длиннющие, маленький курносый нос. Кожа бледная, и на ней отчетливо прослеживаются красные пятна. От рук. Синяки.
— Эй…
Как только касаюсь тыльной стороной ладони ее щеки, девочка глаза распахивает, и я встречаюсь с ней взглядом. Глазища огромные, темные, точно аметисты блестящие. Фиалковые.
—А-а-а-а! А-а-а-а! – вскрикивает так, что мороз идет по коже, руками махать начинает, забивается к стене. А голос хриплый, сорванный словно, и так смотрит на меня, словно чудовище какое увидала.
— Тихо, спокойно.
Протягиваю ей полотенце, а она не берет, аж шипит на меня, дышит тяжело, словно вот-вот задохнется. Когда пытаюсь ее поднять, вскрикивает, закрывает лицо маленькими ладонями, забившись в угол ванной.
Переглядываюсь с Грачом, он тоже в полном ахуе, как и я.
— Девочка, ты кто?! Дай сюда, Суворов.
Пашка обходит сбоку и дает ей полотенце, которым она закутывается до шеи. От него принимает, а от меня нет.
— Слышь, Вадим, ты… это, выйди. Она на тебя, походу, так реагирует.
— Кто это такая, откуда?!
—Я не знаю! Выйди, кому сказал, смотри, как она дрожит!
А она и правда дрожит. Нет, не плачет, но ее просто колотит, затравленный котенок.
Чертыхнувшись, выхожу из ванной, попутно глянув в зеркало и увидев, что вся моя шея и грудь на хрен просто расцарапаны.
***
Выхожу на крыльцо, закуриваю, пытаясь вспомнить вчерашний вечер и ночь. У меня день рождения, я пособачился с Сонькой, но все равно решил отмечать.
Я ненавидел всех баб вчера из-за этой суки! Вечером приперлись пацаны, Максим наконец-то вернулся, и мы бухали по-черному. Ярдан притащил ящик водки, еще какую-то шнягу, а потом у меня разболелась голова. Я ушел наверх, заебался, устал, Сонька вынесла мне весь мозг на хуй.