— Тебе нельзя!
Пуша мяукнул и сделал глаза выразительнее.
— Нет!
Я налила в чайник воды и поставила его на плиту.
Пуша посмотрел в пустую миску, зачем-то понюхал ее, потом стукнул лапкой по краю.
— Бумц! — сказала миска.
— Мау! — добавил кот.
Мне показалось, звук разнесся по всему дому.
— Нет! Выгоню сейчас!
Пуша блямкнул миской еще громче, а потом начал стучать ею без перерыва. Бумц! Бумц! Бумц!
Я выхватила миску магической силой. Кот взвыл. Где-то в доме раздалось тихое собачье поскуливание. О нет! Кажется, мы всех разбудили! Я сунулась в холодильник. Там в мисочке лежало куриное филе Агеше на утро. Оно, вроде, достаточно диетическое. Я быстренько отхватила несколько кусочков и сложила в миску. В это время Пуша с урчанием обтирался о мои ноги.
Когда я опускала еду на пол, он приподнимался на задних лапах и норовил меня боднуть головой. Чуть из рук все не выбил. Стоило миске оказаться на полу, а Пуше с урчанием впиться в первый, самый вкусный кусочек, как вдруг дверь бесшумно открылась, и на пороге кухни возник Мирт с Агешей на плече.
Пуша сдвинулся так, чтобы закрыть миску своим телом.
Все-таки кого-то разбудили бряканьем и воплями.
Мирт вошел в кухню и аккуратно притворил за собой дверь, огляделся, задержал взгляд на зашумевшем чайнике. Ворон скосил глаз на кота, словно догадавшись, чью куриную грудку тому пожертвовали.
— Дай Агеше курочку, — попросил пернатый моим голосом и тут же переменил его на миртов. — А Миртику — чайку.
Я фыркнула:
— А Миртик сам себе заварит.
Муж погладил Агешу по перышкам и полез в шкаф за заваркой.
Пуша судорожно заглатывал еду. Ворон перепорхнул на спинку стула и заинтересованно наклонился, глядя на кота. Пришлось и его кормить во избежание конфликта.
Мирт достал чашки, пакетики чая, залил их кипятком и одну подвинул ко мне. Я не стала вставать в позу, молча подвинула чашку к себе. Мирт тоже сел за стол. Пару минут мы молча пили чай, потом муж спросил:
— Мы будем мириться или нет? — спросил он это как-то агрессивно
Так что вместо долгожданного примирения я все-таки встала в позу:
— А зачем? — стараясь говорить равнодушно, спросила я.
— Ах так?! — возмутился Мирт. — Может, мне тогда совсем уйти?!
Ответить я не успела, хотя рот уже открыла. Пуша торопливо поглотал свою порцию, а потом запрыгнул на подоконник, туда, где перекусывал ворон. Агеша справедливо возмутился, когда наглая морда сунулась к нему в миску. Он не стал орать, а просто от души клюнул кота в основание уха. Пушу просто унесло. С мявом, разбрызгивая кровь, он пронесся по моим ногам, разодрав мне колени, несмотря на то, что они были прикрыты подолом ночной рубашки. От нее тоже остались одни клочья, быстро пропитывающиеся кровью.