Арья удивленно уточнила:
— Возьмешь вину на себя?
— Разумеется, — сухо ответил Грант, не глядя на невесту. — И все обязаны прикусить языки, включая тебя. Я убил Аленсу — и все вынуждены будут этот факт принять, даже у короля не возникнет сомнений в моем праве. Но если кто-то узнает, что на самом деле она умерла от твоей руки, то тебе придется отвечать по закону. А при твоей репутации вряд ли кто-то захочет проявить сострадание.
Арья долго смотрела на его профиль, но потом медленно кивнула. Решение единственно верное, Грант в нем и не сомневался. И ведь нет большой разницы, кто из них ударил первым. Когда демоница увидела, как обезумевшая женщина продолжает втыкать кинжал в уже бездыханное тело, она ни мгновения не мешкала. И если бы этого не сделала Арья, то Аленсу прикончил бы Грант — он не смог бы жить с мыслью, что убийца его Элеи все еще дышит. А закон Олагонии допускает такую расправу, никто не посмеет осудить. К сожалению, горе отца и матери не утихнет, но и это теперь уже не исправить.
Кьяр долго над чем-то размышлял, а потом встал со своего стула, на котором недвижимо провел несколько часов, и повернулся к выходу:
— Ты прав, похороны откладывать нельзя. Я не буду оставаться на церемонию — можешь вздохнуть спокойно.
Спокойно дышать дракон пока не мог. И зачем-то спросил уже в спину противнику:
— Ты никогда этого не покажешь, но я вижу твою боль как черное облако. Кем она для тебя была?
— Солнцем, — беспечно ответил демон, не обернувшись.
Почему-то иного ответа Грант и не ждал.
В тот печальный вечер Элею Феррино, возлюбленную наложницу герцога Абеля, торжественно проводили в последний путь. Она была дикой, решительной, странной, неповторимой и яркой. Такой и останется в сердце каждого, кто был с ней знаком. Ее история закончилась на погребальном костре.
***
Моя история началась на погребальном костре.