Так вот, от мужчины фонит, сбивая мои чувства, что выходят за пределы человеческих. Что-то вроде фона, когда у вас шипит телевизор. Я обычно так реагировала на других ведьм, хотя нечисть тоже могла действовать так же. Даже действия того же Ефимия Варфоломеевича в следующие две-три секунды были для меня загадкой. Но ведь не может же он?..
— Свободен, — хлопает мой сосед по плечу младшего лейтенанта. — Макаров, у тебя ведь полно другой работы, хватит передо мной извиняться. Ну, задел дверью — с кем не бывает.
Младший лейтенант прекращает свои извинения, раскланивается, подхватывает свои бумаги и сумку, ещё раз кланяется мне и спешит удалиться.
Сосед поднимает голову и смотрит поверх моего плеча. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что Ефимий Варфоломеевич залез на полку и теперь наблюдает оттуда. Товарищ полковник задумчиво смотрит на него, потом на меня, потом на Макса, который верно сидит рядом с моей ногой. А потом хмыкает.
— Знаете, я одного понять не могу: почему у вас здесь поминки, а труп всего лишь в больнице? — усмехается он.
Етить!? Да он, и правда, моей породы. Не знаю, радоваться мне или напрягаться. Всё-таки с подобными мне старалась не заводить связи. Моя семья — это одно дело, а вот к другим ведьмам и не только женского пола я относилась с опаской. В нашей семье был неприятный случай.
У мамы было две сестры, у неё было три дочери, включая меня — итого нам вшестером максимально комфортно и безопасно. Относительно товарища полковника — не знаю. Не решила ещё. Разве что присмотрелась к нему уже совершенно другим взглядом.
Приглашаю внутрь, мы только на кухню дойти и успеваем.
Блин, я же дверь забыла закрыть. Об этом я думаю именно сейчас, потому что слышу, как дверь распахивается. Внутрь уже шаркает моя любопытная соседка, зуб даю, что это Алевтина Макаровна: она самая любопытная, да и другие пока побаиваются ко мне заходить. Однажды пришли с пирожками, а Ефимий Варфоломеевич будто случайно именно тогда уронил мешок с бетоном. Хотя чего это я, он специально. В общем, соседки знали, что у меня ещё шёл ремонт, но не ожидали, что ремонт нападёт на них. После этого меня любят, но в гости не заходят. Вот сейчас Алевтина Макаровна и сует в комнату свой кривой и длинный нос.
— Оленька, — охает она, и только сейчас замечает, что я не одна. — О, Яньчик, и ты наконец вернулся. Где ты пропадал? Мы тебя так давно не видели.