Я захлопнула папку, улыбаясь. Теперь поняла, что он ни за что не прогонит нас отсюда просто потому, что не хочет платить чужой долг.
— Что ж, один вопрос мы решили, — кивнула я. — Давайте обсудим мою заработную плату, поставку продуктов, ремонт здания, одежду для детей…
— Не многого вы хотите, госпожа Агата? Матушка Данья должна была прислать кого-то, кому не нужно платить. Воспитательнице и так предоставляется личная спальня и скидки в общественной бане!
— Я прошу всего лишь то, что требуется для нормальной жизни каждому ребенку. В моем монастыре все было именно так, матушка-настоятельница не сообщала вам об этом?
— Не перегибайте, — глаза-бусинки помощника мэра сверкнули.
— Ни в коем случае! Просто добавьте к питанию овощей, мяса и молочных продуктов. Сладости и другие излишества уж не прошу.
— Договорились, — сквозь зубы прошипел господин Фрогель. — Если мы все обсудили, я пойду.
— Я сообщу вам о решении детей насчет работы, — крикнула мужчине вслед.
Дверь кабинета, а после и входная, с грохотом захлопнулись. Я не могла найти в себе сил, чтобы подняться из кресла, на душе скребли кошки. С одной стороны, помощник мэра сказал, что мои условия он принял, а с другой – я ему не верила. С первой минуты нашего общения было ясно, что этот человек будет сражаться за каждую копейку. Иначе оплатил бы долг, забрал дом в личное пользование и жил в нем припеваючи.
Я осмотрела кабинет. Припеваючи господин Фрогель жил бы только в этой комнате, остальные помещения вовсе не пригодны для жилья, по крайней мере, в зимний период. Взгляд упал на огромный камин, покрытый шкурами пол, и план созрел сам собой.