— Скажешь тоже! — неуверенно возражаю я.
— Всяко может быть! Остерегайся! Раньше хорошим был мальчиком, ничего не могу сказать! А теперь — бандит.
Бабушка вздыхает, и добавляет:
— А кто еще? Теперь все или торгаши, или бандиты!
Поев, я принялась мыть посуду. Бабушка, опять увлекшаяся газетой, откладывает ее, и вдруг заявляет:
— Если моя урина вам мешает, я, пожалуй, вернусь к себе. Выгоню съемщиков, и вернусь! Не знаю, конечно, на что вы жить будете, без моей пенсии и денег с аренды, но, раз мешаю...
— Бабуль, ты чего? — восклицаю я — Не мешаешь! Не надо уходить от нас! Я скучать буду!
И я принялась обнимать и целовать старушку. И не притворяюсь — не хочу, что бы она уезжала!
— Ой, лиса! — улыбается бабуля, и объясняет — Уринотерапию скоро закончу! Цикл лечения надо завершить, и сделать перерыв!
Потом спохватывается, восклицает:
— Ой, Чумак же по телевизору выступает! Надо мазь зарядить!
И почти бегом уносится с кухни, забыв на столе газету. Почитаю!
Во дворе опять ревет и гудит машина. Эти же? Выглядываю в окно, и натыкаюсь глазами на Маркова — идет к подъезду. И смотрит на наши окна! Мне даже кажется, что мы встретились взглядами. Отшатываюсь — нет, не может быть! Не мог он видеть мои глаза сквозь стекла ! Или мог? Все же, наши окна на первом этаже.