Ну вот всё и встало на свои места. Чем больше денег у человека, тем больше причуд и тараканов. Эх, а ведь такой красавчик. Жаль.
Выскользнула из кабинета, тихонечко прикрыла за собой дверь и посеменила к большим двустворчатым входным… нет, не дверям. Это уже больше на ворота смахивало, судя по габаритам. Делали с расчётом, чтобы можно было целый орган втащить, наверное.
Подошла, взялась за дверные ручки, повернула их и с усилием приоткрыла одну из створок. За дверью обнаружилась просторная площадка под козырьком с лепниной, переходящая в широкую, но не длинную лестницу. У подножия лестницы начиналась усыпанная гравием дорожка навскидку метра два шириной. А по краям дорожки многочисленные розовые кусты, пушистые и высокие, почти с мой рост. И всё цветёт, благоухает!
М-да, не знаю, чем они тут цветочки удобряют, но такое буйство зелени в начале мая это уже просто наглость! Хотя красотища, конечно. Оглянулась и обречённо вздохнула. Убранство холла этого дворца тоже было весьма и весьма. Притвориться Августой и пожить тут немного что ли… Пока не поймут, что я самозванка и не вышвырнут. А то ещё и в полицию сдадут.
Тряхнула головой и повернулась к дорожке с розами. Не по тебе хоромы, Ленка — подумала с грустью и шагнула вперёд.
— Ай! — вскрикнула, врезавшись лбом во что-то твёрдое и отбив большой палец на ноге.
Отошла от дверного проёма, потёрла лоб, затем посмотрела на ушибленную ногу и нахмурилась. А это ещё что за боты на мне? Что-то вроде ботфортов из мягкой кожи. Я такое в принципе не ношу! Они меня что, ещё и переобули? Это уже не розыгрыш, а извращение какое-то.
Валить нужно отсюда, и побыстрее — шепнул порядком сдрейфивший внутренний голос. Я с ним была полностью согласна, поэтому подняла голову и уставилась на выход. Обо что я ударилась-то?
Протянула руку и ощупала пространство впереди. Ладонь натолкнулась на невидимую преграду. Стекло что ли? Да нет тут никакого стекла! Сумасшедший дом какой-то.
— Мисс Августа, я так полагаю? — вдруг прозвучало у меня за спиной.
Я подпрыгнула на месте, как ужаленная и резко развернулась. Посреди холла стоял этакий английский дворецкий — высокий сухопарый пожилой дядечка с залысинами, в идеально отглаженном чёрном костюме, с заложенными за спину руками и выправкой, будто ломик проглотил. Довершала картину начищенная до блеска обувь. У меня прям челюсть свело от этого идеального образа и высокомерного взгляда.