Как ни крути.
Что ж…
Но не это расстраивало Анну и наводило на темные мысли. Другое. Пазл последних дней жизни прежней хозяйки тела складывался в пренеприятнейшую картинку. Никакой там, в пути, не приступ был, похоже…
Неужели прежняя Анна решилась на подобное?
Господи… Бедная… Бедная девочка!
Голос Марисы вырвал из капкана ужасных мыслей.
— У той женщины, из сна, наверное, все в жизни было легко и прекрасно? — предположила вдруг камеристка. — Наверное, у нее там хорошая жизнь, замечательная семья и верный муж. Так?
— Нет, — с горечью призналась Анна. — Муж поступил с ней так же, как герцог со мной. Выкинул больную за ненадобностью. — Она печально улыбнулась. Добавила, с теплом вспомнив родителей, подруг, племянников и племянниц, их детей, любимых собак и кошек, зачитанные до дыр книги, походы, поездки, работу, праздники, дачу, увлечения и все остальное. — Впрочем, в остальном жизнь у нее действительно отличная была. Ты права.
В тот же миг она почувствовала, как неподъемный груз вселенской усталости давит на плечи каменной плитой. Захотелось прекратить непростой разговор, уснуть и забыться.
Хотя бы просто лечь.
— День у вас трудный выдался, — поняла все без слов камеристка. — Ложитесь. А то я вас совсем заболтала.
Анна спросила с надеждой:
— Ты будешь рядом?
— В соседней комнате, — раздалось в ответ.
Она легла на кровать. Закуталась в тяжелое одеяло, пахнущее сухим ментоловым разнотравьем. Мелисса, мята, котовник… Всего и не разберешь. Закрыла глаза, окунаясь в баюкающие звуки дикой ночи.
Здесь не было места привычным городским шумам. Не гудели машины. Не играла музыка в ночных барах туристического центра. Не стрекотали у окраин стремительные поезда.
Тут все было иначе.