– И куда его?
– На носки. Можно теплые связать.
Андрей уже знакомым жестом вздернул бровь.
– А дальше что, пояс из собачей шерсти?
– Между прочим, милое дело.
– Ха! Тебе сколько, шестьдесят?
– А тебе? Тринадцать? – Настя с достоинством выдержала его ироничный тон. До чего надменный! – Папа у меня такой подвязывает, когда спина болит. У него радикулит.
И пусть этому типу будет стыдно. Она прошествовала мимо него к мусорке, забрав из рук кошачью шерсть.
– Можешь выкидывать, насчет вязания я пошутила.
– Ладно тебе, не обижайся, я же тоже шучу. Когда сердишься, ты забавная, – Андрей белозубо улыбнулся.
Настя зыркнула на него коршуном.
– Какая серьезная мадам!
– Мадемуазель.
– Это хорошо.
Он снова над ней смеется? Настя взглянула в его лучистые глаза цвета спелых каштанов и отвернулась в смятении. Такому красавчику какая разница, замужем она или нет?
– Что ж, все пострадавшие спасены и, кажется, довольны, – Андрей погладил сытого и оттого доброжелательного кота, позволившего чужаку эту дерзость. – Не смею больше задерживать вас, мадемуазель Настя.
Ну точно, смеется. А ей пора уходить. У Аполлона наверняка много дел. Но все же совесть не позволила оставить его просто так.
– Еще не все пострадавшие спасены, надо обработать твою рану, – Настя поискала по шкафчикам аптечку.
– Рану? – Андрей удивленно хохотнул, тронув шею. – Это же ерунда, просто царапина!
– Зря смеешься, – Настя достала перекись, йод и бинты. – У котов на когтях много всякой заразы, легко подхватить инфекцию, а царапина большая. Вон уже кожа вокруг покраснела, – она внимательно изучила шею, повернув непослушную голову. – Лучше обработать.
– Хорошо…
Андрей покорно сел на табуретку, и Настя принялась за дело: помыла руки и протерла рану смоченным в перекиси бинтом. Начала наносить йод.
– Ай-й, щиплет! – Андрей дернулся, скривившись.
– Ну что ты как маленький, правда, что ли, тринадцать? Немножко потерпи.
Настя аккуратно смазала йодом царапину и подула, низко склонившись. По загорелой шее пошли мурашки, Андрей шумно сглотнул. Тут только Настя опомнилась и встрепенулась. Да что же это она! Он ведь в самом деле не ребенок – взрослый мужчина.
На нее в упор смотрели огромные шальные глаза в обрамлении густых ресниц, таких пушистых, что захотелось потрогать их пальцами, проследить линию темных бровей. В нос проник манящий терпко-пряный запах, исходящий от Андрея: запах парфюма и горячей кожи. Его прерывистое дыхание колыхало волоски возле ее лица. Так близко!.. Настя в смятении отстранилась. Прилепила пластырь быстро и немного нервно.