На следующий день я подала заявление на развод, а Венечка, сняв побои, — в суд. На меня. За нанесение лёгких телесных повреждений. В процессе развода выяснилось, что ушлый брюнетик умудрился «купить» у меня машину и дачу. Несмотря на то, что я наотрез отказывалась признавать факт продажи, бумаги были оформлены идеально, и даже моя подпись оказалась подлинной.
Гораздо позже я вспомнила, как мы немного переборщили с алкоголем на восьмое марта, а после играли в фанты, и я действительно подписывала какие-то игровые бумажки. Бумажки оказались очень даже настоящими. Вот и не верь после этого словам о вреде спиртных напитков: распитие «огненной воды» стоило мне жуткой головной боли на следующий день и потери имущества через полгода.
Сказать, что я была в ярости – значит, ничего не сказать. Я была готова убивать. За поруганные девичьи мечты и за нагло уворованное добро. Но ограничилась тем, что в нецензурных выражениях, ёмко и сочно, объяснила бывшему, кто он и куда ему необходимо отправиться.
Развели нас быстро, и вот теперь предстоял суд. Мой адвокат, снисходительно улыбнувшись, заверил, что, учитывая обстоятельства, мне грозит административная ответственность в виде штрафа. Я желала как можно быстрее перевернуть эту страницу своей жизни, и вот сегодня всё должно было завершиться. Именно об этом я думала, глядя в окно из зала суда.
Судья поднялся для того, чтобы зачитать приговор, и тут я почувствовала внезапное головокружение и на миг отключилась. Придя в себя, я успела услышать:
— …Валента Лапинская приговаривается к смертной казни.
Что? ЧТО? Судорожно огляделась вокруг и почувствовала, что волосы в прямом смысле становятся дыбом. Или я внезапно и беспричинно сошла с ума, или у меня от перенапряжения развились зрительные и слуховые галлюцинации. В мрачном зале суда, выглядевшем так, словно он сошел со средневековых картин, сидели старомодно одетые люди, куда-то бесследно исчез мой адвокат, да и на месте судьи был не тщедушный старичок, а здоровенный бугай в парике с завитыми буклями.
Проглотив тугой ком, возникший в горле, я откашлялась и просипела:
— За что?
— Подсудимая, вам слова не давали! При других обстоятельствах я бы непременно наказал вас за неуважение к суду, да только вы и так уже получили по максимуму, — сурово рявкнул судья.