Не выдержит.
- Что ж… Тимофей, тебя Николай Степанович ждёт. Танечка… ты, как обычно. Савелий, идём.
В дедовом кабинете пахнет табаком. Запах этот пропитал и ковры, и дубовые стены, и плотную ткань занавесей, которые дед раздвигал длинным крюком на палке.
Слуги сюда не допускались.
А потому на полках старого шкафа лежала пыль, она же неуловимым покрывалом легла и на кожаный диванчик у стены, и на огромный древнего вида глобус, смазав и без того выцветшие линии, отчего материки и океаны слились в одно пятно. На экваторе из-под пыли плесень проглядывала, грозясь разрастись новым континентом. Пыль лежала и в углах, и на покрытом коваными узорами коробе сейфа, ныне приоткрытого. Пыль была такой же частью этого места, как и запах.
- Садись, - разрешил дед, указывая на кресло. Сам он, отставивши крюк в сторону, откинул крышку хьюмидора и вытащил сигару. – Пришло письмо от Анчуткова.
Сажусь.
Кресло слишком велико для меня, тем паче тело Савки после болезни и тренировок вовсе будто истаяло. Но сижу. И спину держу прямо. И в целом, как подобает воспитанному отроку, слушаю патриарха со всем вниманием.
Анчутковы уехали ещё когда я болел. Знаю, что гостили. Что генерал имел беседу с дедом. И что Серега уезжать не желал, во всяком случае, не попрощавшись. И что Метелька передал от него привет и визитную карточку, которая стала первой и единственной в личной моей визитнице.
Знаю, что Алексей Михайлович с овдовевшей Аннушкой отбыли за границу.
А генерал в Городне обосновался, то ли с инспекцией, то ли со службой.
- Он собирается нанести визит, - дед разминает сигару, и сухие его пальцы заставляют табачные листья поскрипывать. Тень же, выползая, растекается по полу.
Его тень, в отличие от Тимохиной, я не видел, чтоб целиком. И честно, не хочется. Если у неё щупальца такие, что дотягиваются от стены до стены, то сама она тоже немалых размеров будет.
- Если я верно понял, он желает заключить договор…
Взгляд деда отрешён. Говорит он неспешно, а я продолжаю изображать внимание.
- …о помолвке.
Дед замолкает и смотрит.
- Кого? – уточняю. – И с кем?
- Своей внучки с тобой.
Чего?
Вот всё-таки лицо я держать не умею, если старик хмыкает.
- Для меня это тоже несколько… неожиданно. Но предложение весьма… интересное.
- Она же мелкая совсем!
Какая, на хрен, помолвка? У нас тут мир того и гляди рухнет… граница опять же… а он…