– Ну наконец-то, – всплеснула руками темноволосая, смуглокожая женщина с перьями в тугих косичках. Часть волос ниспадала ей за спину. – А я знала, что мой травяной настой подействует! И ливень как раз закончился, надо же! А лило, по меньшей мере, три часа! – последние слова она сказала Манулару, который сейчас смотрел на Марену. В его взгляде читалось все: облегчение, любовь, страх, усталость. Марена сомневалась, что вернуться в сознание ей помог тот самый настой. Все дело в связи с Амброусой и Мануларом, но расстраивать женщину чародейница не стала.
Меньше всего не свете Марене хотелось думать о Мануларе или об их отношениях. Сначала стоило окончательно прийти в чувства, осознать какой ущерб ее телу нанес тот злосчастный ритуал, приковавший ее к постели на какое-то время. К тому же, она понятия не имела, как долго пролежала статуей. Марена терпеть не могла болеть, бездействовать и быть совершенно бесполезной, за что часто чувствовала себя виноватой!
– Напугала ты нас всех, однако, – мягко продолжала женщина. – Уже думали, что не выкарабкаешься. Надеялись, конечно, на лучшее, но все же…
– Кто вы... и... где я? – кое-как выдавила из себя Марена и поразилась, насколько тяжело она произнесла слова, как будто разучилась разговаривать.
– Я – Анура, местная знахарка. Твой муж принес тебя ко мне в очень плачевном состоянии. Мы уже думали, что потеряли тебя. Я уже и дозу травяного настоя увеличила. Хотя, все же это помогло, – широко улыбнулась Анура. – Я рада, что ты выжила, красавица. Жизнь – прекрасный дар и нужно насладиться им в полной мере. Преждевременная смерть, особенно молодых, вгоняет меня в ужас и апатию. Неправильно все это! Пусть каждый проживет столько, сколько вообще возможно, вкусит радости в полной мере, – подмигнула знахарка, а уже спустя мгновение вдруг резко посерьезнела. – Дай-ка я тебя осмотрю, выглядишь ты все еще неважно.
Сил на слова у Марены не нашлось, хотя с языка едва ли сорвалось, сколько на самом деле ей лет. Но, пожалуй, знать об этом Ануре не стоит. По факту Марена намного старше знахарки, но мысленно чародейница согласилась с женщиной. Она и сама верила, что у нее, по крайней мере, еще половина жизни впереди. Да и смерти почему-то чародейница не боялась. Особенно сейчас.